Однако в данный момент предприятие имело крупный заказ на ремонт крошечного кафе, расположенного в одном из подвалов центральной туристической улицы, и катастрофически нуждался в знающих людях. Поэтому для оформления интерьера было решено привлечь Василия, как наиболее профессионального представителя художественной профессии, знакомого Дмитрию. График был свободный, платить обещали неплохо, да и наиболее активная фаза его деятельности должна была начаться нескоро, так что Василий быстро согласился на подработку. Ну а пока было достаточно просто стоять на подхвате и следить за интонацией товарища, описывающего очередную диспозицию (см. правовая диспозиция).
Первым делом было решено избавиться от чужой назойливой рекламы, выведенной баллончиком на стене неподалеку от входа. «Во тьме ночной, при свете дня мой член стремительней коня!( только для состоятельных леди)», – возвещала она, далее следовал номер телефона. Впрочем, на завершающем этапе Василий все же планировал использовать этот великолепный слоган для оформления вывески и привлечения клиентов. Требовалось лишь немного доработать его под новые реалии. Идей было много, но в целом Василий склонялся к наиболее простой: «Во тьме ночной, при свете дня, вы можете познать меня: Рай, Бар & Co». Co было сокращением от слова cocktail. В названии этом не было никакого смысла, и именно это делало его необычайно клиентоориентированным. Придумал его владелец сего прекрасного кабака – Алексей Иванович Попович. И потому отказаться от него было уже невозможно.
Попович был невысоким, лысеющим и пухлым. Лицо его напоминало абрикос. Крошечные черные глазки скрывал пышный массив налитых пунцом плотных щек, казалось, все состояло из них. Покрытые коротеньким светлым пушком, они образовывали две крепкие полукруглые половинки, сквозь тугой разлом между которыми прорывался острый кончик темного от угрей носа.
Кроме того, после длительных тяжелых споров и мучительных сомнений Попович пришел к выводу, что в радиусе нескольких улиц нет ни одного специализированного заведения для мужчин особых пристрастий и именно такой формат заведения принесет ему наибольший гешефт. Для чего немедленно было закуплено несколько галлонов богомерзкой голубой краски, которую теперь предстояло куда-то девать.
После знакомства с описанными подробностями, хулиганское желание заменить в финальной вывеске «Co» на «So» не давало Василию покоя.
Распрощаться с компрометирующими настенными письменами оказалось не так просто. Краска проникла в самые поры бетонной плиты и не собиралась отпускать их. После нескольких часов бесплодных мытарств Дмитрий, наконец, нехотя объявил перерыв.
Они спустились вниз и сели за маленький раскладной столик, стоявший посреди разрухи подвала. Дмитрий откупорил появившуюся из бескрайней пустоты стеклянную детскую бутылочку, разлил из нее по пластиковым стаканчикам грушевый самогон и, выпив залпом, скомандовал: «Рассказывай!»
Глава 3
С Ди все оказалось до банальности просто. Она была поражена знакомым каждому недугом, суть которого раскрывается после слов «что-то кончается» и исчезает прежде, чем «что-то начинается». Это и являлось основной причиной ее рефлексии. Впрочем, Василия это не смущало, ему не так часто попадались девушки, которых не хотелось убить с первого взгляда.
Солнце уже оставило свой пик и начало медленный путь обратно к подножью. Однако наколенный им прежде до бела асфальт с лихвой компенсировал это упущение. Они шли по просторной зеленой аллее, усаженной ровными рядами одинаковых тополей и обрамленной с обеих сторон чадящими полосами автомобильной дороги. Василий медленно катил за собой обернутый множеством слоев кухонной пленки и обмотанный для верности бечёвкой чемодан Ди, оказавшийся на удивление тяжелым. Как хрупкая девушка умудрилась поднять его по подвесной лестнице, он понять не мог. Вероятнее всего, здесь были замешаны злые силы.
– Ты кажешься слишком образованным для обычного дворника. – сказала она. – Где ты учился?
– В школе искусств, – ответил Василий. – Ты не поверишь, но я сертифицированный художник. Прямо как при выписке из больницы. У меня и бумажка есть. Справка о том, что мне и в самом деле позволено рисовать людей.