Сегодня мы с Джонни весь день мотались по окрестностям, вспоминали детство и смеялись. С ним всегда было тепло и спокойно, хотя я прекрасно понимала, что он не против сдобрить нашу детскую дружбу взрослым интимом. Но даже мысль об этом заставляла меня громко смеяться. Это же Джонни Андерсон. Я знаю его с самого детства.
Мы возились в песке на пляже, пока не становились похожими на чертей, и мама гнала нас в воду. Он всегда выигрывал в игре «кто сильнее перемажется за обедом» и однажды даже наделал в штаны, когда мы возвращались с моря. Я полагаю, что уже тогда Джонни был ко мне неравнодушен, поэтому-то не решился озвучить позывы в туалет до приезда домой. Но бедняга переоценил свои возможности, и весь минивэн пропах его фиаско. Мне было шесть, а ему на год меньше, но я все помнила, будто это случилось вчера. Так что излишне повторять, что Джонни мне просто старый добрый друг.
Я давно расставила между нами все точки над «i», но он, видимо, не терял надежд, хотя и не позволял себе ничего лишнего. Однако не гнушался показать себя со всех положительных сторон. Массаж пяток был одним из таких показательных выступлений. Приятно, конечно, но я вспомнила, как Майк делал то же самое, а эффект был намного ярче.
— Кого это несет? — удивленно проговорил Джонни, подняв голову.
Я тоже взглянула на дорогу и напряглась от странного предчувствия. Серебро сверкнуло в лучах уходящего солнца, и хотя машина находилась еще достаточно далеко, я почти узнала свой мерседес. Выдернув из рук Джонни пятку, я вскочила с плетеного диванчика и не отводила глаз от быстро приближающегося автомобиля.
— Джонни, — мое сердце забилось где-то в районе горла, — тебе лучше уйти.
— Это Сторм, да? Мел, я же не дурак. Вы поругались, и ты приехала сюда зализывать раны. Почему ты его так боишься? Я останусь! — протараторил Андерсон.
Я помотала головой, пытаясь сообразить, какого черта он несет.
— Джонни, это не твое дело. Мы сами разберемся.
— Разбирайтесь, но при мне, — уперся он.
Я открыла рот, чтобы возразить, но он перебил.
— Слушай, я же не первый день тебя знаю. Сторм всегда на меня косится. Пусть он поревнует, Мел. Я с удовольствием подыграю.
У меня отвисла челюсть. Если Джонни начнет играть в такие игры, то Майк взбесится еще сильней. Не факт, что он приехал мириться, может… Ох, нет! Не хочу об этом думать.
Джонни продолжал сыпать аргументами, а я мотать головой, уговаривая его поскорее исчезнуть. За этими пререканиями я и не заметила, что машина подъехала и остановилась за оградой. Хлопок двери заставил меня замереть.
А через секунду я увидела Майка… Черт, как же он хорош. Мой муж вошел в открытую калитку и уверенной походкой приближался к дому. Я сжала губы, чтобы не кусать их, потому что выглядел Майк весьма серьезно. Сногсшибательно, но серьезно.
— Привет, — еле слышно выдохнула я и все равно нервно прикусила губу, когда Майк поднялся на веранду.
Он едва взглянул на меня, сосредоточив все свое внимание на моем приятеле.
— Майк, — Джонни вздернул нос, вызывающе глядя на моего мужа.
— Джонни, — ответил Майк, так же смерив его презрительным взглядом.
— Джонни уже уходит, — поспешно оповестила я их обоих, подталкивая Андерсона к дорожке на выход.
— Это не может не радовать, — огрызнулся Майк, и я чуть не закатила глаза.
— Мел, звони… если что, — оставил за собой последнее слово мой друг и пошагал к калитке.
Мы молча проводили его взглядами и, только когда калитка за Джонни закрылась, Майк посмотрел на меня.
— Привет, — тупо повторила я.
— Пригласишь меня в дом? — хмурился он.
— Тебе не нужно приглашение, — пропищала я, открывая дверь.
Войдя в гостиную, я совсем растерялась. Майк стоял, засунув руки в карманы. Он явно не собирался начинать разговор. Я облизала губы, поймав себя на том, что нервно грызла их с тех пор, как он вышел из машины. Машина… с этого можно начать.
— Почему ты взял мой Мерседес? — спросила я невинным тоном.
— Он надежный и удобный, — бесцветным голосом ответил Майк и через секунду добавил. — Чего не скажешь о его владелице.
— Прости меня, — пропищала я. — Прости, пожалуйста.
Глаза защипало, и хотя я изо всех сил старалась не заплакать, слезы предательски потекли по щекам. Почти мгновенно я оказалась в крепких объятиях, окутанная родным теплом и запахом.
— Прекрати. Тебе нельзя плакать. Тихо, тихо, — ласково уговаривал Майк, крепко обнимая меня и ласково поглаживая по волосам. — Хватит, хватит, Мел. Подумай о ребенке.