К вечеру вернулся Круз, едва не опоздав к отбою. Он долго нес какую-то порно чушь о цыпочке, которую отымел в зад, при этом она себя еще и вибратором удовлетворяла, а потом сосала его даже не сполоснутый член. Меня чуть не вывернуло от таких подробностей. Слава богу, зазвонил телефон. Я слегка поколебался, потому что номер был незнакомый и определенно, зарубежный, но все же решил принять звонок, потому что Круз, кажется, припомнил еще что-то более мерзкое из своих подвигов и жаждал поделиться.
— Алло, — осторожно сказал я в трубку.
— Привет, милый, как ты? — пропел медовый голос.
— Эээ, а кто это? — я решил прикинуться шлангом.
— О, да брось, Майк. Все еще дуешься, дурачок? — проворковала Мария.
— Ой, слушай, я не дуюсь. Мне плевать. Какого черта тебе надо? — я не собирался вести с ней вежливую беседу.
— Скучаю по тебе, малыш. Буду сниматься в Англии через месяц. Скорей бы увидеть тебя, — она упорно игнорировала мой вопрос. — Кстати, где у тебя первая игра на выезде? Может, я подгадаю и примчусь?
— Солнце, ты сейчас шутишь? — я опешил от ее наглости.
— О, ну брось, Майки, какие шутки? Я безумно скучаю, и ты мог бы предупредить, кстати, что прилетишь, я не ждала тебя.
— Ага, я заметил, что не ждала. Не жди и дальше. Удачи.
Я отключился, крепко выругавшись. Круз недоуменно таращился на меня. Пришлось объяснить:
— Бывшая.
— О, — он понимающе склонил голову. — Та самая секси итальянка, которая…
— Она самая, — оборвал его я, не дав закончить чем-то, типа: которая отрастила тебе рога, или, которая трахалась в каждой стране Европы черт-те с кем, или, которая называет себя моделью, а на деле просто шлюха.
— Вы расстались, значит? — Дональдсон, видимо, уже примерял на себя вагину Марии.
— Майк, я застукал ее в процессе траха с другим мужиком. Конечно, мы расстались, — рука-лицо.
— О, ну раньше тебя это не волновало. Неужели нужно было своими глазами…
— О, все, хорош, — снова оборвал его я. — Я ложусь спать.
— Как скажешь, Майк, — не стал продолжать он.
Я шел по Траффорду, чувствуя себя чертовски счастливым. Стадион опустел, и лишь вдалеке был слышен гимн МЮ, который распевали счастливые болельщики. Мы победили. Я вкатил победный мяч. Фрэнк был исключительно доволен мной. Собственно, и я гордился собой не меньше. В душе играла детская радость, словно я снова в школе и забиваю свой первый гол, а после игры мама поведет нас всех есть мороженое.
Я сел, расшнуровал и снял бутсы, вытащил щитки, стянул гетры и прошел по мягкой влажной траве босиком. Кайф. Вот они — сбывшиеся мечты.
— Хей, Сторм, медитируешь? — услышал я звонкий, насмешливый голос мисс Спаркс с трибуны.
— Присоединяйтесь, мисс Стерва, — улыбнулся я, чувствуя себя слишком счастливым, чтобы ругаться с ней сейчас.
Она вскочила с кресла и медленно пошла по направлению ко мне. Спаркс улыбалась своей хитрющей усмешкой, сверкая зелеными глазами. Она, как и я, была в форме. Люблю, когда она ее носит. Есть в этом что-то фетишистское. Соблазнительная девчонка в форме моей любимой команды. Моей команды. Сегодня она точно сыграет за меня. А я и в эти ворота постараюсь забить несколько голов.
Словно прочитав мои мысли, Спаркс неспешно, но очень эффектно начала снимать майку прямо через голову, и прямо на ходу. Она протащила через горло майки свои волосы и помотала головой, так, что они эффектно рассыпались медовыми прядями по обнаженным плечам.
Я стоял, как вкопанный, дурея от этого стриптиза, не смея сделать шаг навстречу.
— Твоя очередь, — Спаркс остановилась на полдороги.
Я пришел в себя и еле сообразил, что она хочет и на меня посмотреть, а не только себя показать. Я стащил с себя майку, улыбаясь, и уже сам пошел навстречу.
Мы остановились в шаге друг от друга. Я заворожено глазел на ее грудь, она тяжело дышала.
— Знаешь, чего я хочу, Майк? — проговорила девочка.
— Нет, скажи мне, Мел.
— Возьми меня. Прямо здесь. На траве, на поле. Если хочешь…
— Хочу, — я притянул ее к себе одним быстрым движением, набрасываясь на ее рот, отрываясь только, чтобы сказать. — Хочу, детка… Безумно хочу…
Я пил ее дыхание через рот, впитывая сладкие стоны, и отстранился, чтобы заглянуть в эти глаза. Но вместо зеленого омута меня встретил голубой лед. И волосы уже были не белокурыми, а иссиня-чёрными…