Я хихикала, пока он нес всю эту чушь, лаская губами мою коленку, а пальцами чувствительную кожу под ней. Я сползла с дивана, чтобы поцеловать его и отдать пульт. Как ни странно, Сторм не соблазнился перспективой завалить меня, только слегка раззадорил поцелуями и снова включил игру лузеров. Подозреваю, что вместе с моей совестью пробудилось его занудство.
Я больше не могла выносить избиение младенцев, происходящее на экране телевизора, поэтому решила проведать холодильник. Утренние булочки и попкорн — не лучшая еда для нас обоих.
Майк позитивно откликнулся на идею поесть чего-нибудь горячего, но нам не повезло. Содержимое двух последних контейнеров стало непригодным для еды. Ну, у холостяка должно быть что-то тухлое в холодильнике, это нормально. Но есть от этого меньше не хотелось. Порывшись, я обнаружила куриное филе, овощи, сливки и даже кое-какие приправы. Можно все потушить — будет съедобно. Поставив курицу размораживать в микроволновку, я начала мыть овощи.
— Куда ты пропала? — промурлыкал Майк у меня за спиной, и я снова подпрыгнула от неожиданности. — Господи, какая ты нервная, Спаркс. Тут только я.
Я лишь глаза закатила, не зная, что ответить, а Майк уже внимательно изучал содержимое мойки.
— Чего это ты задумала?
— Всего лишь ужин. Кажется, обед мы опять пропустили, — я благоразумно отступила, обратив все внимание на овощи.
— Я тебе помогу, — заявил Сторм и тут же удрал с кухни.
Я еще не успела среагировать, а он уже вернулся с ноутбуком и поставил его на столешницу. Лузеры опять гоняли мяч, только теперь их позор не так сильно бросался в глаза, как на здоровой плазме в гостиной. Я уступила Майку овощи, а сама взялась за размороженную курицу и соус.
— Ностальгируешь? — хмыкнула я, увидев, что после окончания матча начался следующий, и это была первая игра Реала в этом сезоне.
Мерзкое маленькое навязчивое животное, вроде червяка, начало пожирать меня изнутри. Кажется, ревность…
— Типа того, — хмыкнул Майк.
Точно ревность. Я уже видела эту игру и даже писала о ней.
— Ты нарочно прошлась по Роналдо, или он правда не очень? — нарочито серьезно проговорил Сторм, и я просияла.
Он меня читает.
— Он просто пижон, хотя не без таланта, — фыркнула я, стараясь изобразить непринужденность.
— А я? — Майк поднял голову, стрельнув в меня хитрющим взглядом.
— А ты — талантливый, хотя не без пижонства, — в лучших традициях отчитала его я.
Сторм засмеялся и шлепнул меня по заднице, а через секунду и вовсе придавил к плите, возле которой я стояла, помешивая соус.
— Даже такие сомнительные комплименты чертовски заводят, малыш, — он потерся пахом о мою попку, и я тихо пискнула, не найдя сил сдержаться.
— Любишь, когда тебя хвалят? — поддела я, стараясь убрать из голоса томные нотки, и кивком указала на овощи.
— Кто не любит? — Майк протянул мне миску с нарезанными помидорами.
— Очень красиво режешь, — хихикнула я, оценивая его работу.
— Не дразни меня, — Майк зарычал мне в ухо, ущипнув за задницу.
Я покивала, но это не остановило меня. Пока готовилась еда, мы обменивались комплиментами и подколками, иногда удостаивая вниманием и Роналдо, который выглядел в этой игре весьма посредственно, на троечку с маленьким плюсиком.
— Почему ты не пользуешься гелем? — насмотревшись на блестящие зализанные патлы Криштиану, я не выдержала и начала стебать Сторма по поводу волос.
— Потому что я — не педик, — буркнул Майк.
— Кто бы мог подумать… — я собиралась сказать это тихо-тихо, себе под нос, но, кажется, меня услышали.
Я и пикнуть не успела, а Майк уже целовал меня. Яростно, жестко, требовательно. Черт, я и забыла, что он выносит намеки на пидерастичность. Попадос.
— И сколько дней подряд я должен тебя трахать, Спаркс, чтобы положить конец этим дерьмовым намекам? — прохрипел Сторм мне в шею, покусывая кожу.
Я подавилась воздухом, ощутив, как крепко его руки сжали мою попку.
— Еще парочку, — проскулила я, вставая на носочки, чтобы быть ближе.
— Заметано, — буркнул он, дернув вверх мою, то есть свою майку.
Я подняла руки, помогая ее снять, и вдруг испытала острое желание быть милой.
— Забыла, что ты строгий гетеро-самец, малыш, — я буду милой, но при этом собой. — Прости…
— Извиняешься, детка? — Майк оторвался от прокладывания влажной дорожки поцелуев к груди и взглянул на меня, приподняв бровь. — Поздно.
Не успела я пересчитать всех чертей в адском пламени его взгляда, как оказалась на столе, и Сторм снова целовал меня. Он втиснул ладони под резинку моих, ну то есть, его боксеров, и я приподнялась, чтобы он мог избавиться от них.