— Но ведь вы агенты ФБР, правильно? Скалли поняла, что пришло время вмешаться в спор между двумя мужчинами.
— Да, но это не полицейская акция, сэр. Напротив, мы расследуем возможную угрозу общественному здоровью.
— Хотел бы я знать, что же это за угроза, если санитарные врачи решили обратиться к вам! — хмыкнул недоверчивый адвокат.
6 сентября 1996 года 13:15 Филадельфия, Дэмот-авеню, 500 Дом Сэмюэля Або
Фокс Молдер позвонил в квартиру 23, затем, выждав пару минут, подергал ручку двери, прислушался. Ни единого шороха. Пусто.
Он спустился вниз, сел в машину и сказал поджидавшей его Скалли:
— Або нет дома. Можем устраиваться поудобнее.
Дэйна Скалли решила, что сейчас самое время допросить напарника с пристрастием:
— Модлер, почему ты говоришь об убийстве? Я уверена, что в лаборатории непременно найдут причину — вирус или бактерию, которые вызывают все эти симптомы.
Молдер покачал головой:
— Скалли, ты ищешь не там, Под микроскопом ты не увидишь мотива.
— Какого мотива? Молдер, по-моему, ты умножаешь сущности. Мотив любого возбудителя — размножение. И моя задача как врача понять, что это за инфекция и каким путем она передается.
— Мотив — размножение, — задумчиво повторил Призрак. — Знаешь, эта мысль мне очень нравится. В дополнение к другой, высказанной вчера еще одной прелестной девушкой. Она сказала: «Жизнь не знает границ. Жизнь нельзя удержать никакими барьерами».
— Молдер, я перестаю тебя понимать, — холодно ответила Скалли.
— Да, прости, я немного отвлекся. В общем, все просто. Даже если все наши потеряшки заразились какой-то неизвестной инфекцией, то почему они — все как один — постарались перед смертью заползти в такое укромное место, что вся полиция Филадельфии не может их разыскать уже третий месяц? Ведь твои поиски обесцвеченных трупов по моргам так ни к чему и не привели. А с беднягой коммерсантом в самолете вообще анекдот, вымыл руки, заразился, слегка побледнел, упал и умер. Скажите, профессор, такое может быть?
— Может, — упрямо ответила Скалли. — Если поражается не только гипофиз, но и вышележащие отделы мозга, может возникнуть так называемый феномен сумеречного сознания. Такое случается при эпилепсии. Человек совершает различные действия, может ходить по улице, делать покупки, и при этом, когда приступ проходит, он ничего не помнит о своей сумеречной жизни. Один из таких больных ушел из дома в Сиэтле и был найден почти через месяц в аэропорте Бангора. Оказалось, что он весь месяц летал на разных рейсах по всей стране. Когда он пришёл в себя, то полагал, что с момента ухода из дома прошло всего несколько часов. Он никак не мог объяснить собственное поведение. Этот месяц полиостью выпал из его жизни. Кстати, он страдал опухолью гипофиза, которая раздражала височную долю коры. Если бы я могла заглянуть в мозг Оуэна Сандерса, возможно, мы уже знали бы разгадку!
— Скалли, — устало спросил Молдер, -ты всерьез веришь во весь этот бред?
Скалли честно покачала головой.
— Даже если ты раскроишь Сандерсу голову, ты не найдешь в ней мотива всех этих убийств.
— По-моему, это ты плодишь лишние сущности. Отчего-то у Оуэна Сандерса отказал гипофиз. Он умер от сосудистого коллапса. И если именно мистер Або — разносчик инфекции, у нас есть шанс докопаться до причины прежде, чем обнаружим еще один труп.
— Подожди-ка, смотри сюда!
За разговором спецагенты почти забыли о внешнем наблюдении. Но Молдер вовремя вернулся к реальности.
Среди толпы расходящихся на обед строительных рабочих он выделил молодого невысокого худощавого афроамериканца в мешковатой, не по росту, темно-синей рабочей робе.
У тебя есть шанс докопаться до всех причин прямо сейчас, — бросил Призрак напарнице.
Он выскочил из машины и преградил афроамериканцу дорогу:
— Мистер Або! Можно вас на минуточку? Сэмюэль Або, увидев спецагента, от неожиданности подпрыгнул на месте, развернулся в прыжке и выскочил на проезжую часть, прямо под колеса синего «плимута».
Водитель ударил по тормозам. Передний бампер автомобиля замер в миллиметре от колен мистера Або. Або, воспользовавшись всеобщим замешательством, бросился бежать. Молдер и Скалли, недолго думая, погнались за ним.
Чернокожий почти сразу же свернул с оживленной улицы в узкий темный проулок. Молдер и Скалли устремились туда же, но оказались в тупике — улица была перегорожена высоким забором, верх которого был затянут металлической сеткой. Все пространство перед стеной покрывали груды мусора и строительных отходов. И — ни следа беглеца. Спецагенты остановились спинами друг к другу и принялись осматривать проулок,
— Молдер, мне кажется, я знаю, куда он делся…
Скалли указала на прореху в сетке на высоте без малого в два человеческих роста и по размерам подходящую разве что для крупного кота. Похоже, даже безупречный здравый смысл судмедэксперта начал давать сбои.
Молдер, движимый наитием, опустился на корточки и заглянул в узкий простенок между двумя домами. Скалли решила поторопить напарника:
— Ладно, пошли, Молдер, мы его потеряли. Молдер задумчиво постучал по водосточной трубе. И замер.
— Эй, Скалли, ты только посмотри, — выговорил он наконец.
Из воронки трубы на спецагентов смотрело лицо мистера Або. Причем, лицо это было перевернуто, потому что чернокожий беглец умудрился влезть в эту проклятую трубу вверх ногами.
— Боже мой! — прошептала Скалли.
6 сентября 1996 года 15:45 Медицинский центр «Гора Сион»
Филадельфия
Скалли стояла в шлюзе бокса для особо опасных инфекций и беседовала с врачом приемного покоя, только что осмотревшим мистера Або.
Она поделилась своими соображениями относительно неизвестной неироинфекции, поражающей средний и задний отделы гипофиза, но с сожалением отметила, что ее слова не вызвали у врача «Горы Сион» ни малейшего энтузиазма.
— Я не нахожу никаких отклонений, — заявил он. — Спасибо вам за интересную версию, но похоже, это не то.
Однако С кал ли решила проявить настойчивость:
— Давайте не будем торопиться, Я хотела бы взглянуть на общий анализ крови, на уровень гормонов в крови и, пожалуй, на супрессивные пробы, чтобы уточнить функции гипофиза. И — вы уже заказали место на томографе?
— Да, конечно. Думаю, через полчаса мы сможем провести исследование.
Молдер дожидался их в коридоре. Он хотел сказать Скалли, что в белом облегающем халате и высокой шапочке она похожа на греческую Панацею, но вместо этого только спросил:
— Ну, что там? Вы нашли что-нибудь?
— Пока ничего,…… призналась Скалли. — Но это не значит, что он не болен и не является разносчиком инфекции.
— А ты видела, как этот больной залез в водосточную трубу? — возразил Молдер. — Это одно из самых сильных впечатлений в моей жизни.
Ответить Скалли не успела. Навстречу им по коридору шагал пылающий праведным гневом Маркус Даг.
— Почему арестовали мистера Або? — строго спросил он спецагентов. — Вы говорили , что его здоровье в опасности — зачем вы меня обманули?
— Никто вас не обманывал, сэр, — возразила Скалли, слегка ошеломленная таким натиском. — Никакого ареста не было. Мы просто доставили мистера Або в больницу, потому что он может быть разносчиком опасной инфекции.
— А мистер Або дал вам свое согласие? Нет? Тогда попрошу вас немедленно освободить его.
Сквозь стеклянные двери бокса они могли видеть, как невозмутимого и безучастного ко всему Сэмюэля загружают в чрево томографа. На лице афроамериканца читалась полная безмятежность. Непохоже было, что сам подозреваемый считает себя жертвой полицейского произвола.