— А говорил, что не придешь, — упрекнула она напарника, впуская его в номер. — Что случилось-то?
— Появились кое-какие соображения.
— Неужели ты все-таки решил подвалить ко мне с гнусными предложениями? — спросила Скалли почти с надеждой. Света она зажигать не стала, почему-то подумала, что электрический свет помешает разговору.
— А что? Пожалуй, и подкачу, — специальный агент ФБР закатил глаза к потолку.
— А не боишься, что я тебе за это надеру задницу?
— Да ладно, будет тебе, Скалли, — ухмыльнулся Молдер и шутливо обнял ее за плечи.
Женщина мягко сняла его руки и уселась на кровать, закинув ногу на ногу и кивнув Молдеру в сторону стула. Тот послушно сел.
— Так, и куда же мы двинемся с утра? — спросила она.
— А ты сама-то что думаешь? — ответил он вопросом на вопрос.
— Полагаю, что с утра стоит встретиться с местным шерифом, потом взять напрокат машину и съездить к ближайшему месту пропажи девочки. Осмотр на месте — азбука оперативной работы.
— Согласен, — кивнул Молдер. — Но как ты думаешь, это нам что-нибудь даст?
— Что-то даст в любом случае. Никого не поймаем, так хоть проветримся. За государственный счет осмотрим то, за что туристы выкладывают денежки.
Напарник хихикнул и как бы ненароком положил руку на ее голую коленку.
— Ты как всегда права, Дэйна.
Женщина незаметно скосила глаза на его ладонь и заметила, что полы ее халатика разошлись довольно призывно. Впрочем, они с напарником уже несколько раз были близки, и ничего из ряда вон выходящего в его поведении она не нашла. Она взрослая, сексуально привлекательная женщина, и ощущение тепла его пальцев, нежно скользящих вверх по ее бедру, было приятным.
— Что ты там болтал насчет поиска изумрудов? — спросила Дэйиа.
— Ну-у, — протянул Молдер, — изумруды…
— Я, конечно, понимаю, что изумруды относятся к группе берилла, — выдала свои познания Скалли, — а Южная Дакота — штат, где добывают бериллы.
— Ну вот, — согласился напарник и придвинул стул так, что уперся коленями в ее коленки. Левой рукой он обвил ее талию и притянул к себе. Скалли вздохнула, закинула руки ему на плечи и закрыла глаза, протягивая губы для поцелуя. Губы его были мягкими и страстными, дыхание — свежим, а ладонь, сдвинувшая полы халатика, нежной.
И все бы у них шло хорошо и закончилось бы прекрасно, потому что и он, и она хотели одного и того же — если бы Молдер и впрямь не обратился к ней с неким гнусным предложением. Она рассердилась и только тут вспомнила шутливое предположение напарника, что ночью к ней явится вовсе не он.
А вдруг это и вправду двойник, подумала Дэй-на — и неожиданно сама для себя принялась что есть сил колотить кулаком в стену. Конечно, ее поведение можно было объяснять разными способами: и как протест, и как приступ страсти или признак нетерпения. Если она лежит сейчас, полуобнаженная, в купальнике типа «моно» с Молдером, то все пойдет своим чередом. А если рядом с ней кто-то, решивший выдать себя за федерального агента, то на-парник проснется и придет к ней на помощь.
— Ну что же ты, дурочка, так нетерпелива? — спросил мужчина, и тут раздался стук в дверь.
— Дэйна, что с тобой, Дэйна? — раздался голос из коридора, и принадлежал он Молдеру, Молдеру, в этом не могло быть никаких сомнений.
Скалли резко спрыгнула с постели и бросилась к выключателю у двери. Щелчок, яркий желтый свет лампочки, свешивающейся с потолка на длинном шнуре, залил комнату. Женщина повернулась в сторону кровати, желая узнать, с кем же она лежала в темноте. Постельное белье было скомкано, одеяло валялось на полу, но сама постель оказалась пуста. Дэйна кинулась к окну, но обнаружила, что рама опущена и закрыта на защелку. Значит, незнакомец в комнате. Никуда он не денется, решила Скалли и, накинув халат, пошла отпирать дверь, потому что напарник пытался ее вышибить.
Уже вдвоем они заглянули под кровать, проверили платяной шкаф и малюсенький туалетик, еще раз проверили, крепко ли закрыто окно, но никого так и не обнаружили.
— Может, тебе все это приснилось? — спросил Молдер.
Ночной посетитель не мог никуда деться из запертой комнаты. Тем не менее он буквально испарился, растворясь без осадка на девяти квадратных метрах гостиничного номера. Обидно и непонятно, но никого, кроме них, в комнате не было. Если не считать крупного паука, плавно поднимающегося к потолку в изголовье кровати.
— Уж не это ли твой любовник? — не слишком удачно пошутил Молдер.
Блэк-Хиллс, Южная Дакота, 24 ноября 1876 года, 06:33
На рассвете в лагерь шайеинов прискакал дозорный.
— Вашичу! — кричал он, воздев к небесам руку с карабином, а другой, сжатой в кулак, очерчивая круги. — Бледнолицые!
На крики из своих типи стали выскакивать люди — воины и старики, юные девушки, скво и старухи, подростки и малышня, Крытые бизоньими шкурами конические жилища ставили с таким расчетом, чтобы получилось что-то вроде площади, и все стекались туда — в центр лагеря. Площадь собраний получилась почти круглой, лишь два типи выступали за линию внутрь воображаемой окружности — жилища вождя и шамана. Оба вышли, как дуплет из двустволки — одинаковые в стремлении спасти свой народ, но совсем разные внешне. Вождь Утренняя Звезда (белые его называли Тупой Нож, под этой кличкой он и вошел в историю) — высокий, стройный и решительный, словно он и есть нож, настроенный вонзиться в тело врага. А рядом шаман огла-лу — Черный Лось, гость вождя. Мрачный, как ночь, и неуловимый, словно тень, затерявшаяся среди золотистых стволов.
— Говори, — сказал Утренняя Звезда, а Черный Лось молча кивнул.
— Синие мундиры, — сообщил дозорный.
— Сколько их? — спросил вождь.
— Кавалерийский полк федералов, — ответил гонец.
Вождь оглядел воинов племени. Ни один не был раскрашен. К бою они не готовы…
А Черный Лось закрыл глаза, и заполнившие площадь индейцы с благоговением наблюдали, как святой пророк, оставаясь на месте, уносится в даль пространства. Взрослые и дети затаили дыхание, чтобы ненароком не сдуть колеблющиеся очертания тела соплеменника. Каждый от мала до велика знал, куда и зачем ушел шаман, и понимал, что любым невольным вскриком может нарушить эту магию.
Минуту или две никто, кажется, даже не дышал, а потом площадь взорвалась радостными криками — шаман вернулся. Он открыл глаза, и прозрачный, колеблемый ветром силуэт вновь обрел плоть.
— Наступает четвертый кавалерийский полк под командованием полковника Рональда Макензи, — объявил Черный Лось. — Федералы настроены очень решительно.
Вождь размышлял не дольше минуты. Он поднял правую ладонь, показывая, что решение принято.
— Сворачиваем лагерь, — объявил Утренняя Звезда. — Уходим.
Типи свернули минут за пятнадцать. Жерди и шкуры погрузили на лошадей, и через полчаса на месте лагеря осталась лишь примятая трава да черные проплешины костровищ.
Индейцы укрылись в каньоне реки Паудер. Воины залегли неподалеку от входа, укрывшись за грудой камней, и сразу же принялись наносить на тело боевые узоры. Остальные шайенны ушли в глубь ущелья. Впереди себя они гнали скот.
Кавалеристы опоздали минут на пять. Подоспей они чуть-чуть раньше, застали бы краснокожих совсем беспомощными — те чуть ли не на руках перетаскивали коней и коров через огромные валуны и острые обломки, свалившиеся в каньон сверху, с недоступных клыкообразных вершин, сторожащих приречную долину. Конные солдаты ринулись было в атаку, но из-за каменного завала раздался дружный залп. Пять всадников, вырвавшихся вперед, упали вместе с лошадьми. Полковник Макензи приказал сигнальщику трубить отход. Полк отошел на безопасное расстояние, кавалеристы спешились.