Адрес Артура Дэйлса Малдер выяснил в отделе кадров ФБР. Его приятно удивило, что основатель «Секретных материалов» живет в Вашингтоне — в последний раз они встречались во Флориде. Там Дэйлс, помнится, обитал в убогом трейлере. Вашингтонская его берлога тоже не отличалась благополучием. Малдер долго плутал подозрительными переулками, прежде чем отыскал грязный подъезд многоквартирного дома. Нужная квартира обнаружилась на первом этаже. Огромный коридор с обшарпанными стенами тянулся через все здание. Двери выглядели соответственно. Звонка, конечно же, не было — вместо него рядом с дверью топорщились два проводка с оголенными кончиками. Малдер решил не рисковать и попробовать достучаться.
— Где тебя черти носят? — раздалось из-за двери в ответ на стук.
Послышалось шарканье шлепанцев, и дверь приоткрылась. В ограниченной цепочкой щели показалась старческая физиономия. Точнее ее половина. Обрюзгшая, неухоженная. Из квартиры тянуло неопрятной кислятиной.
— Прошу прощения, сэр, мне нужен Артур Дэйлс, — опешивший от такой радушной встречи Малдер несколько замешкался с ответом.
— Я Артур Дэйлс, — заявил старик.
— Ничего подобного, — Малдер ошалело помотал головой.
— Не умничай, сопляк, — прошамкал хозяин квартиры. — Мне лучше знать, как меня зовут.
— Прошу прощения, сэр, — от удивления Малдер стал повторяться, — но я знаю Артура Дэйлса. Вы не Артур Дэйлс, — сказал он, надеясь, что его голос звучит достаточно твердо.
— У меня есть брат Артур Дэйлс, — пояснил старик. — Младший. Имя то же, человек другой. Тот Артур перебрался во Флориду. У наших родителей вообще туго было с именами. Могу подкинуть вам еще одну головоломку, мистер Малдер. Сестру нашу тоже звали Артур. И рыбку в аквариуме.
— А откуда вам известно мое имя?
«Все страньше и страньше», — подумал Малдер, начиная воспринимать происходящее как какой-то не слишком правдоподобный бред.
— Брат мне рассказывал о вас, — равнодушно проскрипел Артур Дэйлс старший. — Говорил, что после его ухода на пенсию, вы стали главным психом в ФБР. Бывало, ночи напролет сидим, все про вас толкуем. Так-то вот…
Дэйлс покачал головой и вдруг закончил совершенно другим тоном:
— Если вы не принесли чего-нибудь пожрать из китайского ресторана, то желаю здравствовать!
Дверь с грохотом захлопнулась. Однако удаляющегося шарканья не последовало. «Интересно, упоминал ли брат, как трудно иногда бывает от меня отделаться?» — подумал Малдер и стал говорить громче, обращаясь к потрепанной филенке.
— Мистер Дэйлс, я принес фотографию вашего брата. А может, вашу. Она давнишняя, сделана в Розвелле, штат Нью-Мексико.
— В Розвелле? — раздалось из-за двери. — Я служил в полиции Розвелла. Это я.
Малдер решил, что оживление в голосе старика вполне сойдет за интерес к теме беседы.
— А сняты вы с легендой черного бейсбола Джошем Эксли, — продолжал он, вдохновленный успехом. — Который бесследно исчез в конце сезона сорок седьмого года, принесшего ему шестьдесят побед.
— Шестьдесят одну! — безапелляционно заявили по ту сторону древней филенки.
— Шестьдесят одну в сорок восьмом, — возразил Малдер, чтобы хотя бы вовлечь неразговорчивого свидетеля в спор.
— В сорок седьмом!
— Хорошо, в сорок седьмом, — примирительно сказал агент. — Меня не столько бейсбол интересует, сколько третий человек на этой фотографии. Я почти уверен, что это Охотник с другой планеты…
Дверь приоткрылась на этот раз без цепочки, но Дэйлс все равно придерживал ее, не давая широко распахнуться.
— Где уж вам интересоваться бейсболом, мистер Малдер, — неожиданно горько произнес он. — Вам, как мне поведал мой брат, правительственные заговоры подавай, пришельцев, истину с большой буквы…
— Ну почему же, я люблю бейсбол, — не очень убедительно стал оправдываться Малдер. Он почувствовал, что наступил на любимую мозоль старика.
— Неужто любите? — недоверчиво прищурился тот. — Сколько очков заработал Микки Мэтвол?
— Сто шестьдесят три.
Дэйлс попытался снова захлопнуть дверь, но Малдер был начеку и придержал ее носком ботинка.
— Справа, — добавил он. — Еще триста семьдесят три слева. Всего пятьсот тридцать шесть.
Старик отпустил дверь и молча пошел в глубь квартиры. Малдер решил, что это можно счесть за приглашение. За неимением лучшего.
В доме вашингтонского Артура Дэйлса царила, пожалуй, еще большая разруха, чем в трейлере его брата. В трейлере, по крайней мере, не наблюдалось такого огромного количества хлама. Комната, в которую хозяин привел агента, буквально утопала в бессмысленных вроде бы мелочах. Системы в их нагромождении не улавливалось никакой. Слой пыли, покрывавший эти руины, был столь основательным, что давешний архив показался бы по сравнению с этой комнатой просто стерильным. Дэйлс неопределенно махнул рукой в сторону продавленного дивана — единственного островка в пыльном хаосе и пошаркал куда-то в сторону рассохшихся стеллажей.
— Одного вам, несчастному слепцу, не понять, — все так же сокрушенно вещал он, раскапывая вековые залежи. — Бейсбол — ключ к самой жизни. Философский камень, если угодно. Если б вы хоть что-то понимали в бейсболе и молились бы его богам, вы бы давно уже разрешили все свои вопросы насчет пришельцев и заговоров…
— Очень может быть, сэр…
Малдер почему-то чувствовал себя виноватым. Засаленный халат Артура Дэйлса, все эти груды милых сердцу старика безделиц, даже слова, которые он сейчас говорил — все было не для посторонних глаз и ушей. У агента было ощущение, что он влез в чужую душу, словно слон в посудную лавку: одно неловкое движение — и весь этот хрупкий мир, такой нелепый на взгляд постороннего, рухнет, разобьется вдребезги. Малдер скованно устроился на краю дивана, засунув кисти рук между коленями.
— Мистер Дэйлс, я предполагаю, что события в Розвелле, участником которых вы оказались, дали толчок к заговору между правительством и пришельцами, меняющими обличье.
— Не утомляйте меня, агент Малдер, — отмахнулся старик. — Мой брат Артур открыл «Секретные материалы» в Федеральном Бюро Преследований еще до вашего рождения. Он работал в ФБР и гонялся за пришельцами, когда вы смотрели передачу «Мои друзья марсиане». Обличье, говорите, агент Малдер? — Дэйлс хитро прищурился. — А скажите, от любви человек может сменить обличье?
Малдер никак не ожидал такого поворота.
— Ну… От любви к женщине мужчина иногда меняется…— промямлил он, не понимая, к чему клонит собеседник.
— При чем тут женщины? — фыркнул Дэйлс. — Я вам о любви говорю, о страсти, о такой же, с которой вы доказываете существование внеземной жизни. Вы верите в то, что страсть, настоящая страсть, способна изменить вашу природу, превратить человека в нечто человекоподобное?
Малдер не нашелся, что на это ответить. Однако у него самого накопились вопросы.