- Печень, солнышко. Печень!
На следующее утро мы уже разучивали новые связки. Мне, как бывшему боксеру, Славик подыскал удивительно коварный и, в общем-то, не очень сложный прием: надо было подсесть под практически любое техническое действие противника и нанести в область половых органов двойной косой апперкот справа не вставая, а потом выполнить добивающий удар правым коленом, желательно в лицо, еще лучше - с подхватом обеими руками за голову. Если и была в этом какая-то сложность, то исключительно в подходе - комбинация была рассчитана на предельно короткую дистанцию. Я попросил разъяснений. Славик удивленно поднял бровь и спросил:
- А когда сами начнем думать?
Тут уж я удивился и недоумевающе пожал плечами. А Славик явно наслаждался ситуацией:
- Что ты, как гимназисточка, плечиками передергиваешь?
- Не понял...
- Ну, а что непонятного?
- Все непонятно!
- Это потому, что мозгами шевелить лень! - жестко отчеканил Славик и, немного смягчившись, спросил: - Я что вчера показывал?
Тут меня осенило:
- Это что, - разыграть дурака, приблизиться, а потом подсесть и врезать?
- Не обязательно - дурака! Можно сделать полные штаны или, еще лучше, сопли распустить!
- Как это?
Славик совершенно неожиданно радостно рассмеялся и воскликнул:
- Вот так!
То, что произошло мгновение спустя, поразило меня больше, чем вчерашний спарринг. Только что улыбавшийся Славик внезапно скривился, как капризная школьница, а еще через мгновение заголосил, словно рязанская баба. Из его глаз крупными градинами чуть ли не посыпались самые настоящие слезы, щеки покраснели, из носа, выдувая лопающиеся пузыри, обильно потекло, и Славик, неуклюже растирая ладонями влагу по сморщенной физиономии, понес какую-то перемежаемую дерущими душу протяжными всхлипываниями несусветную ахинею.
Пока я хлопал глазами, он очень естественно оказался рядом и неожиданно ударил локтем под ухо. За несколько сантиметров от моей головы его локоточек с резким хлопком буквально впечатался в им же самим подставленную ладонь левой руки. Лицо наставничка было абсолютно безмятежно, и лишь остатки водицы на щеках и под носом говорили о том, что только сейчас этот человек безудержно и горько рыдал. Я, немного оправившись от шока, через силу выдавил:
- Вам надо было в ГИТИС поступать, а не в "ленинского комсомола"...
Славик только презрительно хмыкнув, занялся с Гришей.
Через неделю он заставил нас разучить еще по одной, как тогда говорили, "связочке", и заодно подробно рассказал и показал прямой удар основанием ладони в голову. У него была пространная и хорошо обоснованная теория о преимуществе удара раскрытой ладонью перед кулаком. И вообще - сжатой в кулак кистью он практически не пользовался. Я один раз поинтересовался почему? И получил весьма любопытный ответ:
- Чтобы ударить кулаком, надо вначале ПМ выкинуть...
Ну что ж, если так, то действительно - вполне логично!
Теперь мы попеременно разучивали сразу по три комбинации и по несколько вольных ударов. "Разучивали", конечно, не очень точное выражение. Славик процесс тренировки объяснял нам следующим образом:
- Удар вначале ставят, потом отрабатывают, а потом на протяжении всей жизни нарабатывают.
Под термином "нарабатывают" подразумевалось, что делают такое количество раз и с такого обилия всевозможных положений, чтобы в любой ситуации этот удар или техническое действие было проведено в идеальном исполнении.
Часто Славик не давал нам перед тренировкой растягиваться и разогреваться. Вначале мы не понимали - почему? Он объяснил:
- Нарветесь на противника и что скажете: "Ой, подожди, сейчас разомнуся!"
Мы только посмеялись над собой и опять вынуждены были признать, что Славик прав.
К тому времени он вполне вошел в роль наставника и заговорил с нами уже совсем по-другому. По-дружески, что ли? И еще он стал нам доверять. Насколько далеко простиралось это доверие, судить, правда, не берусь. Но именно тогда я впервые услышал от него в специфическом контексте термины: "глубокая разведка", "ликвидация", "акция устрашения".
Помню, один раз возник спор. Славик изложил свою теорию превосходства войск спецназначения над всеми остальными вооруженными силами:
- Если все же начнется... то через двадцать минут от армий одни головешки вонять останутся. Но еще долго, очень долго по руинам будут бродить злые мужики в камуфляже... Будут жрать человечину, продолжать свой род и делать то, что они умеют делать лучше всего - убивать врага. Если кто-то и победит в той войне, то именно они!
Мы сказали, что если дело только лишь в том, чтобы сражаться малыми группами, то мы такой же спецназ. Ну, может, не так хорошо подготовленный. Он засмеялся:
- Нет... Нет, ребятки. Вы не спецназ... вы дети!
Тут уж мы взвились - хороши дети! И давай ему перечислять на пальцах все, что роднит нас со спецназом. Славик долго слушал. Делал удивленные глаза, непонимающе чесал затылок, согласно кивал головой и в заключение подвел итог:
Все, что вы перечислили - бредятина! Единственное, что вас действительно немного роднит со спецчастями, так это то, что вы действительно зачастую действуете малыми маневренными группами в отрыве от основных сил.
Мы с умным видом важно кивнули. И тут он продолжил:
- Но лучше бы вы сидели по домам! - и, не дав нам и рта раскрыть, добавил: - Одной вашей мобильности достаточно, чтобы заранее на всех крест поставить!
- А чем наша мобильность плоха?
- Тем, что вы тащите своих убитых и раненых.
- Ну, так не бросать же?!
- Не бросать... Но быть готовым - и добить и оставить...
И тон у Славика при этом был таков, что мы поняли - спор окончен.
Примерно тогда Славик показал нам и основные приемы владения холодным оружием. Пользовался он только ножом, причем самым обыкновенным - каким-то укороченным вариантом обоюдоострого штык-ножа от АКМа, так - сантиметров под тридцать вместе с рукоятью. Все то же самое - очень простые, предельно эффективные и внешне неказистые действия, выполняемые с удивительной скоростью и точностью. Они вызывали у нас те же чувства, что и Славиковы удары по столбу - мама!
Он, конечно же, был настоящим мастером своего дела. Все, что он делал, отражало суть его слов: "Простота и эффективность". Стиля, как такового, у него не существовало. Он наверняка никогда не был ни боксером, ни борцом или самбистом, ни уж, тем более, каратистом. Во всяком случае, превалирующей базовой техники в его действиях не просматривалось. Ногами он бил страшно, но не выше паха. Руками, вообще непонятно - в боксе нет таких ударов. Из борцовской техники помню только удушающие и скручивающие на позвонки и пальцы рук.
Кроме всего прочего он был весьма невысокого мнения о ценности спортивных видов единоборств в прикладном применении. Особо жестоко насмехался над каратистами, явно - не уважал. Из всех олимпийских видов спорта отмечал, как ни странно... фехтование.
Очень хорошо его отношение к спортивной или армейской "классике" иллюстрирует пример, как он доводил некоторые приемы.
Есть в армейском рукопашном бое такое техническое действие, как "Снятие часового". По "науке" выполняется следующим образом. Выходишь на противника сзади, резко толкаешь, вкладывая энергию всего корпуса, плечом в поясницу, одновременно поддергивая руками ноги за щиколотки. Пока противник падает, а ты держишь его за растопыренные ноги, бьешь "пыром" в пах. Потом падаешь ему коленями на почки и одновременно толчком, обеими руками всаживаешь лицом в землю. Лишь после всего этого захватываешь локтевым сгибом за шею и, обхватив туловище сцепленными в замок ногами, перевернувшись на спину, начинаешь душить.
У Славика аналогичный прием выглядел на порядок проще и действенней общее только в подходе сзади. Подошел, резко, толчком наступив ногой под коленный сустав, посадил противника вниз, зацепил сцепленным воротом из двух рук за шею и придушил одним, взаимосвязанным движением. Настолько быстро, просто и... опасно, что даже никогда и не отрабатывали друг на дружке само удушение. Так он и это убийственное действие умудрился "улучшить". Как-то показал все это, только вместо "опорной" руки использовал палку, а вместо удушения, используя винтообразное ускоряющееся движение корпуса, аналогичное известному приему борьбы "рывок за руку", - перелом шейных позвонков.