Винду кашлянул. Наступила тишина.
— Раз вопросы по поводу ущерба имуществу господина Нута улажены, — тоном, не допускающим возражений, произнес Винду, — позвольте ознакомить Совет с рядом выдержек из доклада Сенату… Не в их правилах делиться столь конфиденциальными документами, но слишком уж… — магистр многозначительно посмотрел на Квай-Гона. — После этого вам будут понятны требования, которые я озвучу в конце. Итак…
Винду, рисуясь, пролистал текст доклада. У Мэйдо было достаточно времени, чтобы изложить все детально и обстоятельно. «Когда твоё имя назвали в Совете, магистр Винду прямо сказал, что доверять тебе задание на Венисиоле можно только ради того, чтобы ты дал повод сослать тебя куда-нибудь в глушь, на болоте Орден перед лягушками представлять…» Весь вид магистра ясно говорил, что подходящие места он успел подобрать.
— Итак, — повторил Винду. — «При содействии представителей Ордена успешно завершена ликвидация аборигенной группы, подверженной неизвестной мутации и представлявшей угрозу для местного населения. По предварительным оценкам, жертвами мутировавшей группы стали от сорока до трехсот разумных…»
Йода крякнул. Квай-Гон, даже если бы его и спросили, не смог ничего пояснить. Дело было не в цифрах — их Мэйдо, скорее всего, взяла из головы.
— Да, великий магистр, — кивнул Винду, — потери среди местного населения значительные. Эмиссар Мэйдо получила от Сената разрешение на ликвидацию, операция проведена без потерь с нашей стороны.
Квай-Гон скосился на Йоду. Тот пристально рассматривал собственные лапки. Винду опять пролистал доклад.
— «При участии представителей Ордена проведена предварительная разведка местности в районе Дальних Скал, на участке под названием “Красная Гора” обнаружена неизвестная база, предположительно связанная с появлением мутации у аборигенного населения. При проникновении на базу был автоматически активирован установленный взрыватель, деактивировать взрывное устройство не удалось по причине отсутствия времени, при взрыве базы потерь нет».
— Я так понимаю, данных по этой горе тоже нет? — ворчливо спросил Пло Кун. Почему-то его это заинтересовало.
Винду с готовностью вчитался в доклад.
— Практически. Какие-то описания помещений, на основании чего сделаны выводы… Эмиссар сообщает, что эксперименты проводились с ведома губернатора Уббара Сутра. Кстати, о Сутре, — Винду хмыкнул. — Со стороны эмиссара было поспешным решением, но, цитирую: «За преступления против Республики, а именно: пособничество в проведении неустановленных экспериментов над аборигенным населением, приведшим к многочисленным жертвам; халатность и злоупотребление властными полномочиями; подкуп избирателей; проведение незаконного референдума и фальсификацию документов учета; растрату средств бюджета; незаконное строительство и незаконное изъятие земель у собственников; покушение на убийство полномочных представителей Сената и Ордена; организацию убийства журналиста Риза; покушение на убийство падавана Оби-Вана Кеноби; похищение падавана Оби-Вана Кеноби и Пери Нута, в связи с наступлением чрезвычайных обстоятельств и невозможностью обеспечить содержание под стражей губернатор Уббар Сутр приговорен к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение на месте». Это не все… «Решительные и правомерные действия по предупреждению массовых беспорядков во время стихийного бедствия». Есть еще кое-что, но Квай-Гона оно не касается…
— Блестящие формулировки, — заметила Ади Галлия. — Не знаю, где Сенат взял этого эмиссара, но чувствуется почерк профессионала. У нас таких, кажется, нет.
«Ты даже не представляешь», — вяло подумал Квай-Гон. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Мэйдо прямо сказала, о чем доложит в Сенат, и зная, что Совет уже в курсе всего, что случилось под Нэгной, она почему-то все изменила. Это озадачило не только Квай-Гона, но и Йоду, и Йода тоже молчал.
На обратном пути Прия не покидал своей каюты. Точнее, каюты эмиссара, и если он и выбирался, то лишь для того, чтобы связаться с Мэйдо — общались они подолгу, за закрытыми дверями, и ни разу Квай-Гон не был допущен к беседе. Все, что передал ему Прия уже при подлете к Корусканту, было пожелание как можно меньше писать про выводы и предпринятые действия, как можно больше — про факты и свершившиеся события. Для чего-то это понадобилось Мэйдо, и Квай-Гон снисходительно пошел ей навстречу, хотя, перечитывая свой отчет, пришел к выводу, что выглядит он крайне неубедительно.
— Скромность — благодетель, — из своего угла провещал Йода, недобро зыркнув на Квай-Гона. У него были слова представителя Прии против официальных отчетов. Против доклада полномочного представителя Сената Йеллы Мэйдо, принятого и одобренного доклада, иначе, был уверен Квай-Гон, он никогда не попал бы в Орден…
— Как видишь, — хмыкнул Винду, — твое присутствие оценено как необходимое. А действия — как высокопрофессиональные.
— Героем Квай-Гон показал себя, — Йода поднял лапку, предупреждая возможный бессмысленный и совершенно не относящийся к делу спор магистров. — Героем, да. Показал, что не зря мастером его сделали, пусть ни одного он ученика пока рыцарем не увидел. О людях заботился больше, чем о себе, м-м?
Магистр Винду с сомнением смерил Квай-Гона взглядом. Не бывает героев среди своих, а они ведь когда-то были в одном «клане» юнлингов. Странно подумать, как разнесла их судьба: один мотается по заданиям, а другой почти не покидает Храм, погружённый в дела правления.
— Наградить его надо,— строго продолжил Йода. — Магистр Винду, что требуют Сенат и полномочный эмиссар?
— Джедая, разумеется, — Винду уставился в датапад, потом наконец отложил его. — Понятно, что там сейчас никого, а ситуация нестабильная. Сенатор Валорум несколько раз подчеркнул, что представитель Ордена должен разбираться в ситуации. С чего сенатор и эмиссар вдруг сочли, что вообще могут требовать — не знаю, но выбор невелик, вариант всё равно только один.
Йода покивал:
— Один, да.
Квай-Гон приготовился очередной раз браниться с Советом. Или нет, он пока не решил. Что это — обещанная почетная ссылка или крик о помощи? За то время, что они добирались до Корусканта, случиться могло все, что угодно. «Я не сказала, что я не в восторге, мастер Джинн», — да, Мэйдо была непредсказуема. Откровенная лесть, справедливая оценка? Что значил ее доклад, противоречащий всем словам, всем поступкам?
— Награждать героев важно не меньше, чем наказывать зло, м-м? Тогда люди видят справедливость. Настоящим мастером Квай-Гон станет; настоящим рыцарем станет Прия Шани. Так решил Совет.
*
— Мне незачем возвращаться.
Квай-Гон проводил взглядом улетающий спидер.
— Все, над чем я работала, сохранено в голонете, — объяснил панторанин. — Все об этой планете… Сударыня, вас же не затруднит?..
— О, конечно, миледи, — с улыбкой ответила Мэйдо. Весь обмен любезностями был исключительно для Квай-Гона. — Как только господин Нут вернется, я попрошу у него спидер и заберу ваши вещи, если они уцелели.
Они только что не обменялись поклонами. Оби-Ван потихоньку смылся в дом.
— Закройтесь на все замки, госпожа эмиссар, когда мы уйдем, — Квай-Гон ей приказал, сознавая, что нарывается на ответную грубость. — Не хотелось бы, чтобы господин Нут обнаружил ваш труп.
— Придется рискнуть его психикой, — притворно засокрушалась Мэйдо. — Мой пилот, как вы сможете убедиться, своеобразен. Как бы он не пристрелил вас, если не получит от меня прямой приказ, вот о чем беспокойтесь.
И она, посмеиваясь, тоже ушла. Прия — за ней. Квай-Гон еще долго стоял, рассматривая окрестности фермы. Ошибкой было оставлять без присмотра не Пери, а этих двоих. Ошибкой было следовать непонятному зову и мчаться в жилище отшельника. Ошибкой, но разве мало Квай-Гон их успел совершить?..