—"Он скоро придёт" - сказала я девушкам. Меня беспокоило то, что южанин увидит неубранный угол и будет в ярости. Ведь нам тогда попадёт.
—"Мы не обязаны тут убирать, мы пленные,мы не просили их так поступать с нами"-уже всхлипывала Марна.
Ох, глупые. Зачем лезть на рожон?
Взяв ведро и тряпку, пошла в дальний угол. Девушки притихли, только Фрита ещё хлюпала носом.
Убрав угол и выполоскав, как могла, тряпку, убрала ведро под лестницу и села на пол. От рук пахло, но я переживу.
А вот от девушек я не услышала благодарности. Марна смотрела, как я убираю и молчала. Фрита успокоилась и её лицо приобрело нормальный оттенок. Остальные вообще отвернулись и молчали. Каждый тут сам за себя.
—"Ты не надейся, что тебя в жёны выкупят. Худая ты, больно смотреть. Жалко тебя. Куда пойдешь, как привезут?"
Сказать, что я удивлена была, значит ничего не сказать. Рот сам собой широко открылся. Но захлопнула я его сразу, обида куснула меня легонько. Сидят тут, ничего не делают, командуют, ишь, ладные они!
—" Я, как и вы, не по своей воле путешествую и ничего о стране Южной не знаю. А вы, что знаете, не молчите и скажите. Вон, про жён толкуете.А я не ведаю"
Жила я, как и они, в одном селе, но знать не знала и ведать не ведала обо всём. Нашего села девицы у отцов своих за столом общим узнавали, да от матерей говоры тихие слышали. А те девицы, что с дальнего села, уже и просватаны за южных были, но честь свою потеряли, не дождавшись мужниных кораблей и отправлены были семьёй с глаз долой.
Девятнадцать лет моих прошли в селе от рождения, а не знала я многого.
Южане платили калым за невест своего народа. За невестой семья стояла, а за семьёй род. Калым годами собирали, семья могла невесту не отдать, если считала калым небольшим.
Вот и повадились ушлые южане, что победнее, да похрабрее, за женой на север плыть. А наши законы северные им ещё на руку были. Приданое отцы хорошее давали, да и девушки наши, как южные говорили, смирнее были. С одним лишь южные смириться не могли-с бледностью севера. Нет в нас ярких красок,что глаз радуют. Нет бровей чёрных, да ресниц тёмных и пушистых. Нет чёрных глаз с поволокой, волос блестящих, да как уголь тёмных.
Последние годы южане совсем смелее стали. Набирали команду из крепких людей и плыли в наши земли по заказу тем, кому были нужны жёны. Там брали на корабль и везли на юг. Север не мог сопротивляться, да и не хотел. Жены здесь обузой были, кормить надобно, а тут ещё и если девок родит, то совсем дом нищим станет.
А образованные женщины юга рожать не спешили, считая, что есть вещи интереснее рождения и воспитания детей. Встречались и договорные браки с целью родства , между знатными и зажиточными семьями.
Марна хотела в мужья южанина. Часто высматривала корабли на берегу, бежала к ним в надежде, но никто не посватался. Южане стали брать дев набегами и часто в ночь. В другом селе набеги были в зиму дважды и теперь, летом до нас добрались.
Помнила я, что мама рассказывала мне о войне севера и юга. Много мужчин тогда полегло на поле боя. Мама уже ходила мной, когда война закончилась. То было время разрухи и полного подчинения власти южан. Установился зыбкий мир, но все знали, что победителем вышел юг. Север лишь подчинился его требованиям. Защитить себя север не мог, это означало бы новую войну. Так и жили.
Путь
Девушки ещё долго говорили, а у меня от усталости закрывались глаза. Солнце клонилось к вечеру. Его слабые лучи едва попадали через высокое оконце в трюм.
Южанин спустился к нам, когда совсем стемнело. Молча осмотрел угол и забрал ведро с тряпкой.
Следом за ним, другой южанин принёс нам маленький, просмоленный бочонок пресной воды, вяленой рыбы и горбушку черствого хлеба. И это на пятерых! Не густо. Что-то подсказывало мне о том, что если бы я не убрала тот угол, еды бы мы и вовсе не получили.
Самая хорошая новость была в том, что нам принесли отхожее ведро и к нему дощечку, которой можно было чуть сдержать запах ведра.
Первой ведро опробовала я. Пусть стесняются девы ладные, а я так ждала этого ведра, так ждала...
И вот так и знала, после меня все туда пошли. Зачем терпеть нужду, когда справить можно?
К еде первым никто не подошёл. Есть хотелось. Понюхала рыбу и хлеб, проверила воду. Свежая была, не затхлая. Дай Бог-Создатель, чтобы с родника была, не хотелось животом мучиться.
—"Что это принесли?" - подала голос Марна.
Я разломила хлеб на пятерых, кусочки получились совсем крошечными. Рыбы были с мою ладонь, не более. Но их было пять. Для каждой.