Он замолчал, стараясь сдержать свои эмоции и взять себя в руки. Все остальные участники собрания тоже приумолкли: слишком наболевшая тема была затронута. Да, каждому так много хотелось сказать; но сейчас слова бесполезны. Слова ничего не изменят.
– И что же дальше? – разочаровано обратился к Совету Хоппер. – Какой тогда во всём этом смысл? Пятнадцать лет вы терпите такие мучения… Но ради чего? На что вы рассчитывали? Чего вы могли ожидать? – его взгляд перебегал с одного лица на другое, но участники Совета упрямо опускали глаза. – Я знаю примерную картину всего лишь неполных два дня, но у меня уже опускаются руки. Во что необходимо верить, чтобы держаться столько лет?!
Один только Полковник не опустил своих глаз; он выдержал пристальный взгляд Грэга и твердо ответил:
– Нам всегда было, во что верить. У нас всегда было, на что надеяться. А когда становилось совсем трудно сохранять надежду и веру, мы помнили: у нас ведь просто НЕТ выбора. Мы не сможем снова стать частью той мерзкой, извращенной системы. И сдаться на милость властей для нас – совсем не вариант. Нет, милости не будет. И мы держались, мы держимся, и мы не сдадимся!
Глубокая уверенность сквозила в словах Полковника; энергия и спокойствие этого человека дарили необъяснимую, пусть робкую, надежду. Но для отчаявшихся людей даже тень надежды означает очень много! И Грэг вдруг ощутил, что чувство отчаяния уже отступает; и, вероятно, то же самое ощутили все остальные участники собрания.
– Мы твердо знаем, что правда на нашей стороне. Мы верим, что правда однажды станет доступной для всех. Для целого мира. Да, правда победит! – воодушевленно заявил Миллер. – И мы надеемся, что однажды мы все-таки найдем способ нарушить молчание, найдем возможность связаться с остальными, поведать им ту правду, какой видят её Свои! Быть может, мы сможем даже объединить разрозненные ячейки Союза и сообща бросить вызов этой чудовищной, лживой Системе!..
***
Над овальным столом повисло тяжкое молчание. Каждый задумался о своем, но в общих чертах мысли большинства были едины: что принесла и что ещё принесет их трудная, но кажущаяся почти бесполезной, борьба? Что дальше ожидает этот мир, охваченный войной и оплетенный мерзкой сетью бесчеловечных экспериментов?
Тяжелая, тяжелая тишина; и только шуршание рации в соседнем зале слегка нарушало её, напоминая присутствующим, что там, за Внешней Стеной, за выжженной жестокой пустыней, вот так же, как Свои, живут другие люди – обычные люди, которые так же, как Свои, страдают от бесчеловечной власти и подвергаются постоянному риску быть стертыми с лица земли. Они слабы, они разрознены; у них нет никакой возможности объединить свои усилия и отстоять свои права…
– Такая возможность, наверное, есть, – задумчиво и очень тихо сказал Грэг, как будто обращаясь в пустоту. Его потерянный и отрешенный взгляд был снова прикован к столу, а мысли витали где-то очень далеко. Он, словно в трансе, отправился назад во времени, в теперь такие далекие дни благоденствия Сити Пятнадцать… дни, переполненные такой привычной, размеренной рутиной…
– И у меня, кажется, уже созревает план.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов