Евгений Долбилов
КИЛЛЕР ТОНИ ШАРК
Тони Шарк всегда работал чисто и четко, как отлаженный механизм швейцарских часов, за что и получал огромные, даже по расценкам дорогих киллеров, деньги. Если кому нужно было быстро убрать ненужного человека, при этом обставить дело как несчастный случай, звонили Тони. Нанимая его на грязную работу, вы, как заказчик, могли не только быть спокойным, что заказ будет выполнен в срок со стопроцентной гарантией, но, за определенную доплату, тысяч пять «зеленных», в зависимости от сложности, могли сами выбрать способ умерщвления неугодного вам человека. Кто-то желал, чтобы враг задохнулся угарным газом в собственном гараже; кто-то мечтал, чтобы неугодный утонул в бассейне; кому-то по душе была встряска электрическим током; кто-то предпочитал передозировку наркотой. Запросы были разными, порой весьма экзотическими, но Тони никогда не от чего не отказывался и брался за любую работу. Стопроцентная гарантия исполнения, помноженная на то, что еще ни разу копы, не смогли связать смерть объекта с заказом, обеспечивала Тони стабильной работой круглый год.
Пять лет назад, когда он только взялся исполнять заказные убийства, гонорары Тони, были просто мизерными, да и заказчики были в основном из числа офисного планктона, убрать опостылевшего босса, не продвигающего по карьерной лестнице, две-три тысячи за заказ. Но прошло два года и о Тони узнали рыбы покрупнее, вот тогда-то и пошел реальный барыш. Теперь его клиентами стали крупные бизнесмены, политики и, ходили слухи, даже один голливудский актер. Каждое чисто исполненное дело поднимало Тони на ступень выше, со временем создав ему имидж лучшего киллера на всем восточном побережье, от Вашингтона до Балтимора. Даже в Чикаго, самом знаменитом городе Америки, если рассматривать его с точки зрения разветвленности мафиозных структур, имя Тони Шарка произносили с уважительным трепетом и почтительностью.
Конечно, его имя и прозвище были вымышленными, в обычной жизни его звали Антонио Педро Гарсиа, единственный сын старого дона Педро Мучо Гарсиа, сухощавого мексиканца, мигрировавшего в США в конце пятидесятых, и прожившего всю жизнь в нищете, горбатясь на сталелитейном заводе в Сент-Луисе, штат Иллинойс. В отличие от отца, для которого американское гражданство, полученное после двадцати пяти лет проживания, и полуразвалившийся дом в пригороде, считалось великим достижением, Антонио мечтал о большем и метил на самый верх. С раннего детства он мечтал о богатстве, известности и власти, представлял, как будет купаться в роскоши, ни в чем себе не отказывая, Тони просто не желал жить иначе. Но старик Педро, при всем желании, не мог ему это дать, поэтому в шестнадцать лет, Антонио сбежал из дома, стащив из заначки отца двести долларов, и отправился в Вашингтон.
Через год скитаний и мытарств с одной низкооплачиваемой работы на другую, скатившись с убогой комнаты в дешевом, пропахшем потом и мочой, мотеле до ночлежки для бездомных, Тони вернулся в родной город к отцу и устроился к нему на завод. Многие тогда посчитали, что мегаполис попросту сломал парня, навсегда отвадив его от несбыточных мечтаний, но это было не так. Он знал, что его время пока не пришло, и терпеливо ждал своего звездного шанса.
Потом была служба в армии. Обладая отменным крепким здоровьем, и ростом сто восемьдесят пять сантиметров, он попал в морскую пехоту, где преуспел в навыках владения оружием и рукопашного боя. Гриму и маскировки его научил один друг, работавший в Голливуде.
Тони очень гордился умением перевоплощаться по желанию в кого угодно за считанные минуты. На то, чтобы прикинуться бездомным у него уходило не больше двадцати минут, чтобы превратиться в древнего сморщенного старика, чуть больше. Перед выходом на контакт с объектом, он всегда гримировался и постоянно, просматривая криминальные сводки по телевизору, недоумевал, почему остальные киллеры не делают ничего подобного? Зачем светить свое лицо? Зачем оставлять случайным свидетелям какие-либо зацепки, по которым, рано или поздно, тебя возьмут за задницу?
Вот и сейчас, стоя посреди холла огромного особняка в пригороде Далласа, Тони был загримирован под поджарого высокого старичка, с длинными седыми патлами, свисающие из-под кепки с названием местного баскетбольного клуба «Даллас Маверикс», пышные, чуть с сединой усы и редкие бакенбарды довершали образ. Из одежды клетчатая фланелевая рубашка, дутый жилет зеленого цвета и потертые джинсы, на ногах черные кеды.