— Я тебя спасла. С каких пор они приветствуют первокурсников в таком глубоком месте? Еще и не развязали. Кому ты насолил, мальчик?
— Не знаю.
Наконец-то я решился открыть глаза и тут же пожалел об этом. Глазные яблоки будто бы горели, по щекам покатились слезы. Я застонал и резко сел, закрывая лицо ладонями.
— Ничего, это болотная слизь, — успокоила меня моя спасительница, — так действует. Скоро пройдет.
— Кто вы? — спросил я, потирая глаза и подавляя очередной мученический стон.
— Маргарита. Я здесь работаю, в столовой. Вышла прогуляться перед сном и, похоже, не зря. Как тебя зовут?
— Ник. Николас. И… надо было с этого начать… спасибо вам!
— Николас? — удивилась она, проигнорировав слова благодарности.
Я уже мог разглядеть ее – бирюзовые уверенные глаза, прямой заостренный нос, тонкие бледные губы, русые волосы, собранные в тугую толстую косу, переброшенную через плечо. Эта женщина была красива, но красота ее была холодной и немного пугающей, как у статуи – идеально высеченной в камне, но, увы, не живой. На ней был темный плащ с глубоким капюшоном, небрежно наброшенным на голову.
— Николас Покровский? — переспросила она еще раз еле слышно.
— Вы меня знаете? — теперь пришла моя очередь удивляться.
Она отрицательно качнула головой и опустила глаза.
— Я знаю твоего отца.
— Кто здесь? — услышал я громкий знакомый голос и подпрыгнул от неожиданности.
К нам приближалась женская фигура с черными растрепанными волосами и огненным взором.
— Марианна?
— А, — разочарованно протянула та, осознав, что это всего лишь я. — Ты. Удивлена, что ты пережил приветствие.
— Приветствие? А, ну да. Мне помогла… — я повернулся и обнаружил, что спасительница-Маргарита бесследно испарилась. — Мне помогли. Ты как? Нормально?
Марианна хмыкнула и покачала головой.
— Естественно, нормально. Эти упыри вдоволь наелись болотной слизи. Не на ту напали!
После этих слов Марианна резко развернулась и зашагала прочь. Я вскочил на ноги и бросился за ней. Разумеется, никакой дороги здесь не было. Даже еле заметной тропки. Приходилось идти по зеленым овальным листьям, чем-то напоминающим гигантские кувшинки, которые опасно прогибались под ногами, и нужно было прилагать немало сил, чтобы удержать равновесие.
Здание Академии я заметил не сразу, оно будто бы возникло из неоткуда, когда я сумел-таки нагнать Марианну. Почувствовав мое приближение, она как обычно недовольно фыркнула и прибавила шагу.
— Как тебе удалось попасть на факультет боевой магии? — не поворачивая головы, спросила она.
— Я не… — к счастью, я вовремя вспомнил о том, что мне запретили говорить о факультете мечты, и прикусил язык. — Я не знаю. Так вышло.
— Вышло, значит, — прошипела Марианна, и я по привычке сделал шаг в сторону, что оказалось роковой ошибкой.
Ногу поглотила вонючая жижа, и я громко заорал, размахивая руками. Однако во второй раз прочувствовать прелести подобного купания мне не удалось. Марианна больно схватила меня за предплечье и дернула на себя. Мы повалились на зеленый покачивающийся лист, судорожно вдыхая ядовитый воздух.
— Не понимаю, как у тебя это получается, — с горечью произнесла Марианна, брезгливо отпустила мою руку и поднялась на ноги.
— Что именно?
— Вставать у меня поперек горла! — бросила она, встряхнув волосами и удаляясь с гордо поднятой головой.
Глава 3. Учеба
Уснуть мне так и не удалось. Все думал о загадочной Маргарите и ее словах о том, что она знает моего отца. Она сказала это в настоящем времени. Так, будто бы только вчера общалась с ним. Объяснений было много. Она могла не знать о его смерти. А, может, знала, но до сих пор не смогла принять этот факт. Так бывает, если человек проник в самое сердце и пустил там корни. Но что-то подсказывало мне, что не всё так просто.
Об отце я знал немного – всего две вещи. Первая – у них с мамой была взаимная сильная любовь. Вторая – он умер и этим разбил мамино сердце на миллион осколков. Подробностей его смерти я не знал и знать не хотел. До сегодняшнего дня. Если я хотел выяснить, кто я такой, нужно было заполучить информацию и о человеке, приходившимся мне отцом. Этим я и собирался заняться в обеденный перерыв.