Матвиенко поднялся из-за парты, хрустнул костяшками пальцев и хищно посмотрел на меня. Затем вышел вперед и без предисловий выставил руку перед собой. Над головой Матвиенко возникло свечение, напоминающее нимб ангела, затем свет начал распространяться и вскоре залил всю аудиторию. Чтобы не ослепнуть я зажмурил глаза и сжал зубы.
— Фотокинез, — с удовольствием сказал ректор. — Способность манипулировать светом. Очень хорошо, Артур, присаживайся. Иван Пахарь, прошу, вы сегодня – самый тихий студент, окажите нам честь, поделитесь своим даром.
Ваня безмолвно прошагал вперед, полез в карман и достал маленький предмет. Затем весело улыбнулся и поднес его ко рту. Непонятным предметом оказалась миниатюрная губная гармошка, на которой Иван с чувством выводил громкую мелодию, напоминающую какой-то знакомый мотив народной песни. Ничего сверхъестественного не происходило, пока Матвиенко не решил в очередной раз блеснуть остроумием.
— У нас тут кружок самодеятельности или академия магии? — сухо поинтересовался он.
А дальше произошло нечто удивительное. Матвиенко резко вскочил на ноги, чуть было не опрокинув стол, вышел в ряд между партами и стремительно присел. Сначала я подумал, что он замыслил какую-то пакость против низкорослого музыканта, но быстро изменил мнение. Лицо Матвиенко выражало крайнюю степень замешательства. Он снова поднялся на ноги хлопнул в ладоши и явил зрителям совершенно несуразный сумасшедший танец. Безупречно попадая в ритм мелодии, он приседал, поочередно выбрасывал ноги вперед, хлопал себя по бедрам, коленям и животу, крутился на месте и подпрыгивал, как безумный. Это продолжалось несколько минут, по прошествии которых я, Аврора и Лаванда были настолько утомлены от смеха, что просто растянулись на партах, тихонько всхлипывая.
Резко наступила тишина – Ваня поднял над головой губную гармошку, театрально поклонился и тоже расхохотался. Одному Матвиенко было не до смеха. Тяжело дыша, он выпрямился в полный рост. Его глаза налились кровью, а руки сжались в кулаки.
— Спокойно, Артур, — вмешался Вертлявый, поспешно подходя к нему. — Присядь. Дорогие студенты, Иван только что продемонстрировал нам умение манипулировать живыми существами с помощью звука.
— Я дома так гусей в загон отправлял, — похвастался Ваня, усаживаясь обратно за парту.
Потирая щеки, разболевшиеся от смеха, я представил картину, как Иван загоняет разбушевавшихся зубастых черных существ в портал, наигрывая веселый мотив на своей гармошке. Цирк, да и только!
— Аврора, — позвал ректор.
Рыжая девушка не поднялась. Она медленно повернула голову и молча уставилась мне в глаза. Зрительный контакт продолжался слишком долго. Становилось неловко. Я хотел сказать Авроре, что ее вызвал ректор, но почему-то не смог. Ее зеленые глаза гипнотизировали меня. Не помню, удалось ли мне моргнуть хоть раз. Я думал о том, почему никто ничего не говорит, почему Аврору не вызовут повторно, почему она так на меня смотрит. В моей голове крутилась сотня вопросов, а потом я почувствовал жжение где-то внутри. Я перестал искать ответы, неловкость исчезла, пришло осознание, что я – не посредственный ничего не понимающий трусливый парнишка, я – мужчина, серьезный ответственный и уверенный в своих силах. Я имею власть над всеми и с легкостью могу получить то, чего хочу.
Мои губы разъехались в улыбке. Я отвел глаза, поднялся и ровным шагом направился к парте Матвиенко. Лаванда удивленно следила за тем, как я останавливаюсь рядом с ней, кривовато улыбаюсь, протягиваю ей руку и произношу:
— Привет, красотка. Я – Ник. Рад знакомству.
Я не сомневался ни секунды в том, что она вложит свою руку в мою. Так и произошло.
— Лаванда, — тихо сказала она. — Друзья зовут меня просто Лав.
Осторожно поднося ее хрупкие пальцы к губам, я знал, что она считает меня неотразимым. Таким я и был. Правда только эти несколько секунд. Смущение, страх и неуверенность скопом навалились на меня, заставив испуганно отпустить руку самый прекрасной девушки в мире и отшатнуться от нее, как от чумы.