Я подскочил на кровати и уставился на похрапывающего во сне вомбата. Мой громкий вопль ни разу не потревожил его сон, зато здорово взбодрил меня самого. На этот раз я находился в своей комнате, хотя точно помнил, что уснул в совершенно другом месте вроде лазарета.
— Эй! Слышишь меня?
Прикасаться к спящему вомбату я не решился, зато медленное вытягивание из-под него подушки сработало так, как я хотел.
— Что-о? — недовольно протянул он. — И сколько раз я просил не называть меня «Эй». Это неуважительно. Меня зовут Эйнстрэйнус, выучи уже.
— Хорошо, Э-эй, — издевательски отозвался я.
Вомбат проснулся окончательно и гневно зыркнул на меня.
— Ненавижу, что фамильярам нельзя использовать боевую магию. Ментальный пинок бы тебе не повредил.
— Почему ты скрыл от меня тот факт, что мой отец жив?! — накинулся я на него. — Ты же вроде как должен быть на моей стороне!
Фамильяр привстал на задние лапы и задумчиво почесал черный нос.
— А ты вроде как должен был забыть об этом. И я ничего от тебя не скрывал. Ты не спрашивал – я и не говорил.
— Теперь спрашиваю!
— Так, Ник. Нельзя вести серьезные разговоры с самого утра, не выпив чашечку кофе.
Вомбат важно выпятил грудную клетку, прошептал что-то непонятное и выставил когтистую лапу перед собой. Когда именно в ней появилась миниатюрная расписная чашечка с дымящимся эспрессо, я так и не понял, но не удержался от завистливого взгляда.
— О. И ты хочешь? — саркастически полюбопытствовал Эйнстрэйнус и пробурчал что-то себе под нос.
Передо мной тотчас появился высокий пластиковый стакан, но я не успел подхватить его, и он упал прямо на мои пижамные штаны. Орал я громко, но не от боли, а от ее ожидания. Кофе оказался ледяным, и коричневатые кубики льда, стукаясь друг о друга, скатились по штанине на пол.
— Эйнстрэйнус, — наслаждаясь произведенным эффектом, проговорил вомбат. — Запиши себе куда-нибудь, что ли.
Пока мстительный вомбат поглощал кофеин (чуть позже он наколдовал себе полный кофейник ароматной жидкости), я с помощью заклинания очищения уничтожал коричневые пятна на постельном белье и собственных штанах. Фамильяр одобрительно кивал, глядя на мои старания, а когда он налил себе пятую по счету чашку, я не выдержал:
— Говори уже!
— Нервный какой, посмотрите на него, — проворчал вомбат, но чашечку отложил. — Аласдер действительно не умер. Но и живым его назвать сложновато. Дело в том, мой юный подопечный, что твой отец на другой стороне.
— На какой еще стороне?
— Видишь ли, малец, восемнадцать лет назад в подземном крыле академии открылась червоточина, и твой отважный папаша в компании некоторой особы женского пола решил спасти мир, возомнив себя, первокурсника, великим колдуном. Хоть в нем и был потенциал, без помощи роковой красотки Марго вряд ли у него бы получилось.
— Маргарита? Та, что работает в столовой?
— Уже познакомился? Молодец. Да, она. Много они дел наворотили вместе. Считали себя самыми умными, никому не рассказали о червоточине, решив самостоятельно разобраться с проблемой – показать всем, чего они вдвоем стоят. Портал и в правду был уничтожен, но для этого Покровскому пришлось шагнуть на ту сторону.
От досады я пнул кровать ногой и скривился от боли.
— Червоточину уничтожить нельзя, — прокряхтел я, потирая ноющую ступню. — Ректор говорил нам это тысячу раз. Можно закрыть, но и для этого требуется целая толпа середнячковых колдунов.
— Верно. Так написано во всех гримуарах. Но, как оказалось, это вранье. Просто таких смелых придурков, как твой отец, среди колдунов единицы. Сам подумай, какой нормальный человек по доброй воле шагнет в дыру, кишащую злобными кровожадными слизнями, пусть даже при этом портал самоуничтожится? Я видел то, что осталось от червоточины, Ник. Твой отец действительно стер ее с лица земли.
— Как его вытащить на нашу сторону? — я навис над фамильяром, не сводя с него глаз.
— Никак, — простодушно ответил тот. — Моя очередь задавать вопросы. Почему заклинание внушения Жоржа не сработало?