— Да. Она уже совсем старенькая. Кстати, у вас в Григорске живет. Иногда я наведываюсь к ней, так, стою, смотрю, вспоминаю, любуюсь незабудками у калитки. Иногда какое мелкое заклятье нашлю вроде починки крыши или заточки ножей. Вообще-то не положено, в вашем-то мире, но по-другому не могу. Она мне рада. Понятия не имеет, кто я такой, но всегда ставит блюдце с молоком. Всегда была доброй.
— Но… как?! — ко мне вроде бы вернулся дар речи. — Ты же колдун! Вернее, был колдуном.
Эйнст посмотрел на меня, как на идиота.
— А ты думаешь, что у колдунов жизни нет? Думаешь, запираемся в башне с пыльными книжками и чугунными котлами… О, ты, кстати, зельеварение сдал? Чего вылупился – сдал или нет? Да? Хорошо. Так вот, колдуны тоже заводят семьи. Подбери уже челюсть, не позорься.
— Она тоже…
— Нет, Алена не колдунья. И про меня не знала. Ее вполне устраивало, что я преподаю в академии и приношу домой кусок хлеба. В подробности не вдавалась, а я не рассказывал. Я прожил хорошую жизнь, Ник, а потом, как это обычно бывает, умер.
— Как? — осторожно поинтересовался я.
— Поперхнулся, — быстро ответил Эйнст.
— Я же серьезно спрашиваю!
— А я серьезно и отвечаю! Чревоугодие, знаешь ли, не есть хорошо. Маги от нелепой смерти тоже не застрахованы. Только попробуй заржать!
Уголки губ неумолимо ползли наверх, так что я поспешил сменить тему.
— Но имя… Неужели твоя жена не видела ничего странного в твоем имени?
— По паспорту я – Эраст, — хмыкнул вомбат. — Колдуны имеют склонность к некоторому выпендрежу, тебе ли не знать. И хватит глупых вопросов. Я начинаю жалеть, что решил тебе открыть свое прошлое.
— Извини. Продолжай.
— Жизнь – интересная штука, — философски заметил Эйнст: кажется, он и не думал обижаться и вытянул из меня извинение потехи ради. — И жизнь после смерти не менее захватывающая. Да, я умер. И я видел, как по мне скорбела моя жена. Но после этого целых двадцать лет я преподавал в этой самой академии (да-да, не думай, что все твои преподаватели живые в прямом смысле слова), а теперь вот стал твоим фамильяром. По идее я отбываю наказание за свои делишки, которые наворотил по молодости, но мне нисколько не жаль. Некоторые ждут пресловутого покоя, но только не я. Я беспокойный, Ник, и мне нравится быть таким! Так вот, к чему я это всё говорю: вокруг полно дерьма, оно подкарауливает тебя на каждом углу, и у тебя есть лишь два варианта, как с этим жить. Ты можешь озираться по сторонам и ежесекундно проверять подошвы своих башмаков. Или ты можешь наплевать и пойти на бал. Выбор за тобой.
***
Я выбрал бал. Как я мог не выбрать? Правда спутницу так и не нашел – поздновато спохватился. Речь моего фамильяра произвела на меня сильное впечатление. Кошмары меня оставили, дышалось легче и вообще я ощущал себя так, будто с плеч свалилась целая наковальня.
Для операции под кодовым названием «Мечта» мы подготовились так серьезно, как только могли: заговорили тьму амулетов и оберегов, наварили уйму зелий, выучили множество боевых, исцеляющих и защитных заклинаний, для подстраховки приобрели несколько видов холодного оружия и даже разжились старинным проклятым ожерельем (вообще-то его спер Эйнст из какого-то известного магического музея во времена бурной молодости, но для важного дела соблаговолил одолжить его нам на время), которое несло в себе сумасшедшее количество магии и служило магической подпиткой, если таковая потребуется.
Полностью свой дар я так и не раскрыл – стихии земли и воды отказывались мне служить, и по совету Эйнста («Не прыгай выше головы – шею сломаешь») я это отпустил.
Как ни странно, в магической и колдовской академии я чувствовал себя как дома. Мне нравилось испытывать свои способности, на экзаменах и зачетах (которые теперь остались в прошлом) я хоть и волновался, периодически совершал ошибки и невпопад отвечал, но никогда раньше я не ощущал в себе столько жизни и силы. Наша грядущая операция перестала меня страшить, скорее, напоминала новую проверку на прочность, и я намеревался пройти ее с блеском.
Оставался один важный момент, который несколько осложнял нашу затею – мы не знали, как попасть в подземное крыло академии. На карте такого крыла вообще не было, будку телепортатора после нашего внепланового путешествия в пещеру благополучно убрали, а Эйнст уверял, что вход туда заварили после того, как мой отец «наломал дров». Тем не менее, место, где раньше была лестница вниз, он нам показал еще месяц назад, но это результатов не принесло. Стена была ровной и голой – никаких потайных дверей или хотя бы намека на их присутствие мы не обнаружили. Хотя Эйнст, в отличие от всех нас, расстроенным не выглядел. С хитрецой оглядев кучку приунывших студентов, он пообещал, что доставит всю нашу честную компанию на место в целости и сохранности, когда мы будем готовы.