Шкаф за спиной Вертлявого полыхнул огнем. Марианна отползла в сторону, все еще потирая горло. На ее коже уже проявлялись красноватые следы от мерзких пальцев Вертлявого. Я скрипнул зубами, возвращаясь взглядом к ректору.
— Я тебе нужен, Николас, — несколько нервно произнес он. — Ты не тронешь меня.
— Ты прав, — согласился я. — Ты мне нужен. Но я тебя трону. И еще как.
— Ник! — завопила Марианна, глядя на то, как огромные камни летят прямо на ректора.
Было поздно. Через долю секунды Вертлявый с громким вскриком скрылся под глыбой потрескавшихся камней.
— Ты его… того? — дрожащим голосом спросила Мари, подходя ко мне и косясь в сторону каменной горки.
— Нет. Он жив. Закроем уже эту червоточину. Я дико хочу есть!
***
На этот раз мы воспользовались не будкой телепорта, а секретным проходом, который открыла Марианна, когда ей пришлось самостоятельно выбираться из пещер подземного крыла. Девушка привела меня в столовую и ткнула пальцем в вентиляционную решетку возле потолка. В отличие от довольно просторных пещер, к которым я уже привык, здесь приходилось передвигаться ползком друг за другом, да еще и не забывать подтягивать с помощью магии бессознательное тело Вертлявого.
— Тебе надо запатентовать это, — сказал я, когда мы наконец вывалились в уже практические родные пещеры.
— Что? — не поняла Марианна.
— Зелье против внушения. В учебниках про это ни слова. Сама придумала?
Мари самодовольно ухмыльнулась и двинулась дальше, указывая мне дорогу.
— Типо того. Это была вода с лимоном. Вернее, лимон с водой.
Я опешил.
— Как это?!
— Эффект плацебо, Ник. Ты поверил, что я тебя этим вылечу, и исцелился самостоятельно. Ты точно в норме? На самопожертвование не тянет? Что там насчет предназначения?
Вместо ответа я легонько толкнул ее плечом и рассмеялся. Кто бы мог подумать, что внушения ректора можно побороть так просто? В прошлый раз мисс Дрелла чуть не оставила меня безмозглым идиотом. В прямом смысле этого слова.
На этот раз вид белой светящейся «двери» не вызвал у меня абсолютно никаких опасений.
— Ты думаешь, получится? — поглядывая на безвольное тело Вертлявого, парящего в воздухе, спросила она.
— Более, чем уверен.
И правда. Через белое свечение мы прошли без каких-либо. Личное приглашение Вертлявого или Маргариты не требовалось – достаточно было просто присутствие одного из них. Я отпустил магию, удерживающую ректора в воздухе, и он с глухим звуком шлепнулся на землю.
— И где эта знаменитая червоточина? — Марианна осмотрелась по сторонам.
Я подошел к лунке и заглянул внутрь. Мерцание в глубине все еще просматривалось, но было гораздо тусклее. Марианна подскочила ко мне и с недоверием покосилась на дырку в земле.
— Это?!
— Да. Лучше отойди.
Я занес руки над червоточиной и прикрыл глаза. То, как Марианна недовольно фыркает и называет меня «высокомерным болваном», я слышал так, словно ее голос исходил из морских глубин.
Просто возвышаться над червоточиной и чувствовать, как из нее бьет фонтан невидимой магии, было сродни чувству эйфории. Я вдруг прекрасно понял Вертлявого. Отказаться от искушения впитать в себя всю ее до последней капли было невообразимо трудно. И, возможно, я бы не смог этого сделать, если бы не почувствовал своего отца. В расслабленное безмятежное сердце будто выпустили автоматную очередь в упор. Мне показалось, что внутренности разрываются, а в горло вливают жидкий металл. Кости ныли, ломались и быстро восстанавливались, но лишь для того, чтобы снова сломаться.
Я сделал неуклюжий шаг назад и глубоко вдохнул. Теперь мне было плевать на заманчивую перспективу купаться в бесконечной магии до конца времен. Нужно было вытаскивать отца. Так не могло больше продолжаться.
Сконцентрировавшись на червоточине, я стал мысленно ее расширять. Под ногами загудело, земля задрожала и, сопротивляясь, треснула. Где-то внизу забурлило, зашипело, заволновалось, приказывая незваным гостям убираться и не тревожить темные силы. Узенькая трещина, поначалу напоминающая черную изломанную линию, с трескучим кряхтеньем стала разрастаться, пока я не велел ей остановиться.