Я открыл глаза и повернул голову к Марианне. Она, точно завороженная, смотрела в глубины червоточины, приоткрыв рот.
— Что дальше? — еле слышно спросила она.
Я скривился, услышав тихий всплеск где-то внизу. Мой отец почувствовал меня и тянулся ко мне, словно утопающий – к спасительному кругу. Я направил в глубины портала воздушный вихрь. Должно было сработать. Не отрываясь ни на секунду, я контролировал происходящее и в конечном итоге сам стал вихрем. Меня качало, вертело и несло вперед. Я увидел отца. И мне почти удалось ухватить его, когда кто-то прервал меня, схватив меня за руку.
— Что?! — гаркнул я, заставив Марианну вздрогнуть.
— У нас проблемы, — она указала головой куда-то назад, и я увидел своих друзей, глядящих перед собой и бредущий в сторону разжиревшей червоточины.
— Я пыталась их остановить, — срывающимся голосом быстро сказала Марианна, — не вышло. Придурки все еще под внушением. Чертовы зомби.
— ЭЙ! — крикнул я.
Никакой реакции. Я поднял камень и швырнул в Матвиенко. Он похлопал глазами и посмотрел на меня.
— Покровский?
— Артур, остановись. Что ты делаешь?
— Исполняю предназначение, — отчеканил Матвиенко и двинулся дальше. — Время пришло.
Да уж, вода с лимоном тут явно бы не помогла.
— Как они сквозь «дверь»-то прошли?! — с негодованием вопросил я. — Когда надо, не работает!
— Печати нет, — удивленно выдохнула Марианна, оборачиваясь. — И ректора тоже… Ник?
Я медленно развернулся и встретился глазами с Вертлявым. Он стоял на краю червоточины, по-царски расправив плечи.
— Всё кончено, Николас. Ты там, где ты должен быть. Таков конец твоей истории. Я был счастлив учить тебя, стихийник.
С этими словами Жорж Вертлявый совершил стремительный скачок вперед и столкнул меня в бездну портала. Я в долгу не остался и потянул его за собой, ухватившись за длинную бордовую мантию. Ректор закричал от ужаса. Его голос отразился от стен и еще долго не утихал, напоминая плач бьющегося в истерике младенца.
Марианна бросилась к червоточине, упала на колени и, задыхаясь под подступающих рыданий, всматривалась в бездну.
— Ник, — шептала она. — Нет-нет-нет, Ник! Ты не мог умереть вот так. Только не ты. Пожалуйста!
Ее плечи затряслись. Она закрыла лицо руками и громко совсем по-детски разрыдалась.
— Н-и-и-и-к!
— Не думал, что ты будешь по мне плакать, — сказал я.
— Ник?
Марианна тряхнула головой и, увидев меня, живого и невредимого, стоящего у нее за спиной, кинулась ко мне. Неожиданно она припала солеными губами к моим губам, а, отстранившись, дала мне звонкую сильную пощечину.
— Козел несчастный! — выругалась она. — Как тебе удалось?
Не дав мне сказать и слова, она догадалась сама:
— Иллюзия!
— С такой жизнью сложно не научиться быстро соображать, — потирая щеку, сказал я. — Стоп. Посмотри-ка.
Артур, Ваня, Лаванда и Аврора стояли на краю червоточины и недоуменно переглядывались. После того как Вертлявый улетел в червоточину, внушение спало.
— Я чуть не сиганул, — прохрипел Ваня. — Зуб даю, еще бы чуть-чуть, и я… Ребята, нужно закрыть эту штуковину!
Возражать ему никто не стал.
Держась за руки, мы стояли на краю портала и смотрели в зеленоватую бездну.
— Твой отец… — Марианна крепче сжала мою ладонь.
Мерцания больше не было. Я понимал, что это значит, но отложил погружение в это событие с головой на потом.
Мы с друзьями, прикрыв глаза, передавали друг другу импульсы магической энергии, пока наши тела не переполнились ей до краев. Я видел, как рядом с нами стали появляться силуэты в темных одеяниях и успел здорово напрячься прежде, чем понял, что они здесь для того, чтобы помочь. Я слышал звук, с которым червоточина медленно, но верно закрывалась. Это было похоже на предсмертный рев мифического животного, раскатистый и заставляющий сердце трепетать в груди.
Трещина сомкнулась и заросла, но я знал, что где-то там, глубоко внутри, нечто огромное и темное скребется когтями и грызет землю зубами, отчаянно желая вырваться на свободу, и меня это категорически не устраивало. Если уж гадкая темная бездна отняла у меня отца, я должен был стереть ее с лица земли. Я хотел свести с ней счеты, для этого у меня были достаточно веские причины.