— Давай пройдемся, — сказал он, когда я подошел.
Я не возражал. Мы молча брели по улице, и я терпеливо ждал, что мне скажет мой лучший друг. Я понимал, что такие истории всегда заканчиваются плохо, но глупая надежда в моем сердце шептала мне, что все еще может обойтись.
— Ты что, правда можешь метать огненные шары? — наконец сказал Леха.
Этого я как-то не ожидал.
— Она рассказала тебе про академию? — искренне изумился я.
— Покажи, — потребовал он.
Я хмыкнул и решил, что из-за одного маленького огненного шарика меня из академии не выпрут.
— Офигеть! — высказался он, вытаращившись на мою ладонь. — Ай! Жжется.
— А ты не тыкай, — посоветовал я.
Леха снова замолчал, глубоко призадумавшись. Не придумав ничего умнее, проходя мимо мусорной урны, огненный шарик я сбросил туда. Мусорка тут же задымилась, и мы ускорились.
— Ты – такая свинья, Ник, — снова заговорил Леха спустя мучительно долгих десять минут.
— Я знаю.
— Не ожидал такой подставы от лучшего друга.
— Понимаю.
— Но за полгода ты сделал для нее гораздо больше, чем я за всё время, что мы встречались. Она сказала, ты спас ей жизнь.
Я скосил глаза на Леху и не знал, что на это ответить.
— Я пожалею о том, что спросил, — продолжил мой лучший друг с каменным выражением лица, — Но… Вы… Между вами что-то было?
Я прикрыл глаза. Пожалуй, уничтожать червоточину с адскими тварями было проще, чем собственными руками обрывать последнюю ниточку, связывавшую меня и Леху. Но я должен был быть честным с ним. Леха это заслуживал.
— Мы целовались. Один раз.
Я видел, как мой лучший друг борется с желанием вмазать мне со всей дури. Он хрустнул суставами пальцев, скулы на его лице напряглись, а глаза заметно потемнели. Не знаю, сколько ему пришлось приложить для этого усилий, но он так меня и не ударил.
— Ник, — Леха остановился и уставился мне в глаза.
— Да?
— Я не смогу с тобой общаться…
Я прикрыл глаза. Очень хотелось создать иллюзию, где мы с Лехой беззаботно болтаем о пустяках.
— …какое-то время, — докончил Леха. — С вами обоими. Это тяжело, видеть вас счастливыми. Вдвоем.
— То есть, ты думаешь, что время поможет? Мы снова будем друзьями?
Леха слабо улыбнулся.
— Это неизбежно. Ты же теперь крутой колдун! А такие связи надо иметь.
Я знал, что за шутками Леха скрывает боль. Возможно, он меня обманывал, и это наш последний разговор… Но, как бы гадко это ни прозвучало, мне стало значительно легче. Я верил, что наша дружба это переживет – по-другому просто не могло быть!
— Скажи, Лех, а ты в детстве мечтал о собаке? — вырвалось у меня.
***
Частных домов в Григорске было немного, если смотреть на спутниковую карту в телефоне. Домики казались такими крохотными, будто игрушечными – при желании осмотришь все за час. Оказалось, не так. Я бродил уже больше двух часов, промочил ноги и продрог до костей, но нужный дом так и не нашел. Я был уверен, что что-то почувствую, когда буду рядом, но кроме усталости и раздражения не чувствовал ничего.
Марианне о своей «прогулке» я не сказал – наверняка она бы меня отговорила. Сказала бы, что я только зря расковыриваю рану, которой нужно просто дать зажить. Я так не мог.
Почти не чувствуя ног, я наступил на собственный шнурок и, естественно, не заметил этого. Лежать на снегу было почти приятно, я даже не чувствовал себя глупо, перекатился на спину, улыбаясь и глядя в серое небо. Нужно было прекращать себя мучать.
Я уже собирался встать на ноги и отправиться домой, когда вдруг что-то почувствовал. Не знаю, что это было. Что-то вроде вспышки озарения. Я медленно повернул голову и уткнулся взглядом в белую металлическую калитку. Тропинка к ней была аккуратно расчищена от снега, и я даже не удосужился встать на ноги, прямо на коленях пополз к ней. А что было терять? Я и так уже весь промок и замерз, как суслик.
Наверное, разгребать сугроб возле чужой калитки было не очень-то разумно, а тем более, забрасывать снегом тропинку, которую кто-то недавно усердно расчищал, но я все равно это делал. Причем с большим энтузиазмом. Любой другой владелец дома, скорее всего, прогнал бы меня, для скорости наподдав лопатой, но неожиданно показавшаяся пожилая хозяйка была исключением из правил.