И мы заглянули…
Сначала за одну дверку, потом за другую… Пока откуда-то позади не раздались приближающиеся шаги.
– Скорее, идем внутрь, пока нас не увидели! – Фенька ужом проскользнула в темную комнатку, потянув меня следом. – Ох, у меня так сердце стучит, вот-вот из груди вырвется! Сама потрогай!
Я хотела сказать, чтоб она замолчала, но меня опередил тихий мужской голос:
– Надеюсь, что оно все же останется при вас, юная барышня. Не хотелось бы потерять такую красоту.
Каким чудом я не закричала – не знаю. Подруга тоже испугалась: прижалась ко мне, дрожа всем телом. Немного привыкнув к темноте, я огляделась и смогла различить фигуру мужчины, развалившегося на небольшом диванчике.
– Ой, матушки мои! – прошептала Феня, и лицо ее озарила совершенно счастливая улыбка. – Вы же тот самый. Этот! Который того…
– Ну, со мной, кажется, все ясно. А вот кто вы?
– А я смотрела на вас там. – Фенька неопределенно махнула рукой в сторону. – Вы так пели! Вы так… пели!
– Ш-ш-ш… – Я зашипела на распалившуюся подружку, с опаской оглядываясь на дверь. – Не хватало еще, чтобы нас обнаружили. Простите, господин бард, мы просто шли домой, только ноги не туда завели…
В повисшей тишине было слышно, как часто и громко дышит моя спутница. Она поедала глазами того самого мужчину, ради которого мы сюда пробирались.
Только теперь в моей голове стали появляться запоздалые вопросы: что же дальше делать и зачем я сюда пошла? Появилось и запоздалое чувство неловкости за свое присутствие в комнате незнакомца.
Внезапно что-то щелкнуло, и меня ослепил яркий холодный свет. Я зажмурилась от неожиданности, а открыв глаза, никого на диване не обнару-жила.
– Что за чертовщина?! – клянусь, слова сами вылетели из моего рта.
– Ай-яй-яй, девушка, кто же вас так выражаться научил? – Горячее дыхание в самый затылок заставило меня подпрыгнуть. – Не стоит пугаться, все хорошо. Так вы говорите, ноги вас не туда завели?
– Так-то да, шли-шли, а потом раз! – и уже здесь. – Фенька отодвинула меня в сторонку и, «ненавязчиво» выпятив грудь, пошла в наступление. – Как неожиданно, что и вы здесь. Ведь кто угодно мог быть, а вот на ж тебе! Это вы.
– Это не я, барышня, это – сама судьба! У меня и песня есть на подобную тему…
– Ой, как бы я хотела ее услышать!
– Тогда позвольте мне проводить вас и вашу подругу по домам, и я с удовольствием исполню лучшие свои романсы. Прошу за мной, мои очаровательные нимфы.
С этими словами мужчина развернулся и вышел в коридор. Мы последовали его примеру.
Я шла последней и размышляла о наболевшем: только днем мечтала соединить все лучшие качества и слепить идеальную мужскую особь, – и вот, пожалуйста! Бард, имя которого я не удосужилась запомнить на выступлении, был необычайно хорош: высокий блондин, косая сажень в плечах, глаза синие, как небо перед зарницей… А уж голос! Слушаешь его, и душа песней отзывается! Только вот подруга этого певуна первой заприметила, так что придется идти домой, писать очередное письмо своему Глебушке и ждать его многословного ответа.
Тем временем, пока я предавалась своим невеселым думам, мы вышли из шатра и по узкой окольной тропинке стали продвигаться к деревне.
Фенька без устали болтала, хотя обычно из нее при чужаках слова вытянуть невозможно, а песняр слушал, кивал и изредка на меня поглядывал. Мешала я им, видать, поговорить нормально. Так куда ж мне деваться? Кругом лес – хоть и редкий, а самой идти страшно.
Опустив голову, я приотстала от сладкой парочки и пошла медленнее, на ходу сочиняя будущее письмо.
– А что, подруга-то твоя всегда такая неразговорчивая или это я ее так смутил?
– Всегда, всегда. – Фенька мне подмигнула и кивнула заговорщицки, мол, молодец, все правильно делаешь.
– А я не привык, чтобы кто-то скучал в моем обществе! Иди-ка сюда, чего бросила нас? Так, барышни, меня зовут Айван. Увидел вашу красоту и представиться позабыл! Куда только мои манеры девались?..
Мы с подружкой свои имена назвали, между собой похихикали и пошли дальше все вместе. Бард заливался соловьем: рассказывал байки про свои странствия с актерами, читал красивые стихи и непрестанно делал нам комплименты.
Но, как ни старались мы идти медленнее, мой дом все равно вырос перед нами и с укором взглянул на свою юную хозяйку двумя окнами, в которых горел свет лампад.
– Мне пора. Я еще в десять обещалась прийти.
Грустно вздохнув, помахала удаляющейся парочке и пошла к высокому деревянному забору. Эх, и повезло же Феньке – ее дом на самой окраине, туда минут десять еще идти, и это если не останавливаться по пути…