— На арене, — прошипела синеволосая в сторону Кэпа, — После пары. Я тебе обещала задницу надрать за подобные выходки.
— Да, но драть-то потом в нее будут тебя.
Сестру я из комнаты утаскивала с усилением конечностей.
Глава 10
Эпической баталии мне увидеть не довелось. Посреди пары я резко почувствовала недомогание и мое посещение туалета продолжилось в лазерете. Лу, увидев меня на пороге, держащуюся за косяк дверного прохода только вздохнул.
— Беликина. Опять?
Я сдавленно кивнула, еле сдержав рвотный позыв. Ну почему? Почему из всей команды всегда отравление преследует именно меня? Мы можем есть одну и ту же еду, из одной тарелки, передавая по кругу единственную ложку и заболею только я. Мой желудок был слишком капризным для студентка Кэрона, что в некоторых ситуациях сильно мешало.
— Заходи, на седьмую кровать.
Мужчина встал с кресла, отошел в дальний угол к белому шкафу со стеклянными дверцами.
Помещение было достаточно большое, на самом деле. Занимало несколько комнат на этаже, соединенных в одну. Они были соединены между собой только внутренним коридором, узким, но достаточной широты, что бы прокатить койку. Но это справа — слева операционные, еще несколько небольших комнат, в которых я никогда не была. Наверное, кабинеты другого профиля. Наш Луинис был… врачом. Сразу всем. А заодно травником, хирургом, временами подрабатывал некромантов на пол ставки, когда приносили студентов, что одной ногой находились в могиле. В академии не всегда умирали в бою, иногда смерть наступала и во время тренировок — по сему при поступлении со всеми: и родителями, и самими абитуриентами, подписывался договор, что они не имеют претензий к способам обучения. И вообще ни к чему их не имеют. Когда путали настоящее оружие с тренировочным, когда выходила из под контроля магия, когда кто-то взъедался на другого в коридорах. В последнем случае это были либо враждующие расы, либо семьи — частое явление. Были и арены — над которыми натянуты особые куполы — если умираешь, как в игре — возрождаешься неподалеку с оружием и другим, что было при себе. Старое тело просто растворяется. Но сути оно превращается в новое, но это слишком сложно для моего понимания, если честно. Мне достаточно того факта, что если я умираю на арене от потери крови — меня можно просто поскорее добить, что б не мучилась и продолжить тренировку. Хотя в первый раз это было крайне жутко — мне как-то забыли об этом рассказать и когда Михеев рассек меня буквально по полам на четвертом курсе, было до усрачки страшно и больно. Особенно учитывая тот момент, что тогда я еще хотела свалить из академии при первой же возможности и лелеяла надежду найти Ирину.
— Что на этот раз? — лекарь опустился на край кровати, смотря на меня поверх тонких, круглых очков золотых глаз. Собирательный образ безумного ученого — немного отросшие пепельные волосы, вечно растрепанные, подтянутая и немного даже худая фигура. Белый халат на серую рубашку и брюки. На нем не было совершенно никого оружия, но почему мне казалось, что оно Лу не требуется. Иной раз взгляда хватало, что бы сердце прыгало где-то в районе пяток.
— Не знаю.
Лазарет был странно пуст. Соседние кровати не заняты и видно, что аккуратно заправленные одеяла даже не примяты с день точно.
— Когда-нибудь ко мне перестанут ходить студенты с похмелья, — проворчал лекарь, проводя светящуюся мягким светом руку надо мной, — И я буду проводить серьезные операции.
— А то ты этого не делаешь.
— Перелом срастить — это не операция.
Он чуть нахмурился, внимательно посмотрел на меня, я сглотнула.
— Держи, — Луинис протянул меня бутылек с белыми круглешками-таблетками, — Тут на будущее хватит. Пей по одной раз в два часа следующие сутки. Еще раз траванешься — схема такая же. А теперь сгинь в страхе.
— А они горькие?
— Глотать. Сгинь, сказал.
Ноги были ватные, но я поспешила исчезнуть из поля зрения Лу. Более таинственной личностью после Кристофера был только он — о лекаре вообще ничего не было известно кроме имени и того, что работает он в академии давно и никто точно не знает насколько. Временами у меня закрадывалось подозрение, что он как то связан с тем самым Лекарем, но этот мужик не мог быть настолько динозавром — в противном случае слишком хорошо сохранился.
В комнате, как и ожидалось, никого не было. Не помню когда в последний раз находилась тут одна — было не уютно. Завалилась на кровать, встряхнула стекляшку с лекарством и фыркнула.
Сволочь. Мог просто вывести из организма, ему это проще, чем мне сигарету из чьей-то пачки умыкнуть, путем перемещения. При воспоминании о сигаретах снова потянуло тошнить. Впрочем, я знала, что больше обниматься с белым другом мне не продеться. Но это отвратительно ощущение подкатывающей рвоты продлиться еще долго. Отравления у меня всегда приходили одинаково — ускоренная регенерация давала о себе знать.