Как-то раз на улице Стас попросил меня подождать и бросился догонять мужчину. Они о чем-то говорили какие-то время, тот выглядел весьма удивленным, несколько раз соглашался и несколько раз качал головой.
— Это кто? — тихо спросила я у подошедшей Олеси.
— Вроде Кристофер, — девочка прищурилась, — директор Академии. Мы должны были в ней учится, если бы не… не все это.
Я вздохнула. Что брату нужно было от него? Почти год прошел с того момента, как родители погибли, год побирательств и бродяжничества и неясно сколько бы прошло еще. Наконец Кристофер повернулся в нашу сторону — взгляд его скользнул по Олесе, оставновился на мне — я внутренне сжалась, прячась за сестренку — мужчина усмехнулся и махнул рукой, жестом подзывая нам к себе.
— У меня был уговор с вашими родетелями, — он присел на корточки и ясмогла его разгялдеть его глаза. Такого… грязного-зеленого цвета, к черную крапинку. Красивые, — Вы все должны были поступить в мою академию, но затем… случилось то, что случилось. Скоро начинается учебный год и за вас, Стас и Олеся, оплачен первый курс. А за вот тебя, девочка, почему-то нет. Да тебе еще далеко до него.
Я задохнулась от обиды. Почему?! Чем я хуже них, что за меня родители почему-то не заплатили? Не хотели отдавать меня учится?
— Будете хорошими детьми — буду давать контаркты, — голос его посерьезнел, — Заработаете на обучение своей подруги, за три хватит. Хотя… она может и на бюджет пойдет.
Он окинул меня изучающим взглядом и потянулся рукой, что бы смахнуть капюшон с головы — я в ужасе отшатнулась, схватившись на его край, натягивая на лицо, картинка мира пропала. Я услышала смех.
— Боишься? Зря, — я выглянула: Крис поднялся на ноги, — Идите за мной. Вас двоих поселю в общежите, тебя… придумаю что-нибудь, садика у нас нет.
И двинулся дальше по улице. Леся потянула меня за собой, Стас шел впереди — немного сгорбившись.
Я озиралась по сторонам. ожидая, что кто-нибудь сейчас выскочит из-за угла, но этого не происходило. Про Криса я знала не много. То, что он достаточно богатый и влиятельный человек не только в Кэроне, но в некоторых других мирах. В Сиопии его уважали, редко найдешь того, что отзовется о нем плохо — особенно из бродяг. Он всегда был щедр на золото, иногда даже подкидывал простенькую работенку.
— Простите, — я насупилась, обхватив себя руками, — Я…
— Успокойся, — Лена поднялась, ободряюще улыбнулась, — Ты не виновата. Сколько раз нужно это сказать, что бы ты поняла наконец?
На глазах начинали наворачиваться слезы. Единсвенные люди, которые были по настоящему добры ко мне за всю мою жизнь кроме родителей и Кристофера, пожалуй. В первые годы моего обучения он часто интерисовался как у меня дела и переживал.
Я часто думаю о том, что им было бы без меня намного лучше и проще. Не нужно было бы слежить за мной в городе, на прогулках и вообще забот было бы гораздо и гораздо больше. Но потом отпускает. Они никогда, никогда не винили меня в том, что со мной происходит. Всегда спускали на шутки или заминали тему — защищали, когда меня кто-то оскорблял в коридорах. И каждый чертов раз, когда я поднималась на крышу раньше от последнего шага меня это удерживало. Пусть я и прокаженная, но их, кажется, это совсем не заботит. Не Стаса, ни Олесю… ни даже Кастиэля. Хотя в его народе таких как я принято убивать без суда и следствия, лишь за факт существования. И я до сих пор не могла поверить в то, что ангел смотрел на меня каждый день влюленными глазами, мягко гладил по волосам и говорил, что любит меня. Я уже смирилась с тем, что никогда не то что он, а вообще никто не смомотрит на меня как на девушку, у меня не будет парня, а затем и мужа. Любая девочка об этом мечтает тайно, или же хихикая с подругами и я не была исключением, с затаенной грустью наблюдая за Владом и Олесей, чувствуя их пылкую любовь. Из-за проклятья я хорошо ощущаю других людей, даже слишком — никаких планов не нужно. В этом и спасение — часто избегаю конфликтов, если в воздухе есть хотя ыб намек на угрозу или еще что-то, но вместе с тем больно каждый день наблюдать то, чего сама не можешь постичь.