Филип хорошо рос, не было никаких проблем. У него все было, я старалась давать ему все. Но когда он начал говорить, я понимала, что возможно рано, но все же лучше сейчас, я не стала скрывать то, что его отец далеко. Я не говорила малышу, что его отец его бросил, вовсе нет, говорила, что так сложились обстоятельства. В свои три-четыре года, он был умён не на свои годы. Хорошо говорил, и даже не плохо разбирался в планшете, который ему подарил Эндрю. Когда ему исполнилось пять, я пересилила себя и показала фото Питера, которое нашла на каком-то мероприятии. А он возмужал, стал старше.
Волосы уже были не настолько белыми, присутствовал, какой-то золотистый оттенок, карие глаза смотрели прямо, уверенно, все такие же пухлые губы, от взгляда на которые, всплыли воспоминания. Тонкие брови, густые ресницы, аристократические, прям идеальные черты лица, без какого-либо изъяна, ни одного намека на щетину, будто он бреется за день несколько раз. Черный атласный костюм, белая рубашка и пояс в тон костюма, на поясе, просто идеально смотрелось на нем.
Тогда-то я и поняла, что разлюбить его я просто не смогу. Смотря на сына, я видела Питера. И как бы я не хотела, но забыть его я не смогу. Филип — это пока ещё маленькая его копия. Интересно, а Пит, тоже был таким смышлёным в своем детстве?
Я настолько привыкла ко всему этому, что даже начала забывать о том, что всего лишь пять лет назад и несколько месяцев назад, я попала сюда совершенно случайно.
Раздался телефонный звонок.
Эндрю.
- Да?
- Ким, есть некоторые дела, которые нужно обсудить, ты приедешь завтра? Я знаю, что у тебя выходной, но нужно поговорить.
- Да, хорошо.
Он положил трубку.
Что такого случилось, что нужно срочно поговорить?
Я не могла забыть о том, что случилось не так уж и давно.
В тот день, было мало людей, и приехал мистер Томсон, сказать, что собирается отдать это помещение другому человеку. Я просила его, подождать всего немного, так как в сейфе, где я берегла деньги на аренду, не хватало не так уж и много, которые я легко могла собрать за пару дней. Но в этот раз об не слушал меня. Поставив меня перед фактом или, плачу сейчас, или должна покинуть это помещение он ушел.
Так было обидно. Если у меня не будет работы, мне просто не на что будет жить, но я не одна, самой не страшно, у меня был человек, ради которого я должна была держаться. И тут слышу то, что заставило меня прям застыть на месте, прирасти к полу.
Голос. Голос моего сына:
- Папа!
Он ошибся или….
Нет, он не мог не знакомому человеку такое сказать, он с детства это знал, знал кто его отец и все время называл Эндрю – дядя Эд.
Только если сейчас в зале не стоял человек, которого видеть мне хотелось меньше всего. Я думала о том, могли бы мы когда-то встретится. И надеялась на то, что это будет только наша встреча и возможно, я потом ему обо всем расскажу, но нет. Судьба решила по-другому. Питер встретил Филипа раньше.
Я выскочила в зал.
Я была права. В зале и правда был Питер, который присел на корточки около сына, со словами: ты ошибся. А сам то в этом уверен? Любой посетитель сейчас скажет, что это отец и сын. Они похожи, как две капли воды.
- Не ошибся, ты мой папа.
Филип. Это сейчас все так усложняет. У Питера появится вопрос, почему я скрыла от него сына, свою беременность. А что мне отвечать? Что боялась, что если я ему и так не нужна, то с багажом тем более? Я боялась верить в то, что спустя столько времени, могло что-то измениться.
Он оборачивается ко мне.
Будто экспонат из музея вышел.
- Кимберли….
Я попросила Эндрю забрать Филипа. Сейчас не нужно, чтобы сын был здесь.
Мистер Томсон сообщил, что Питер Харрис хочет купить это помещение, вернее, это его спутница хочет, а он только так приехал. Все равно, не вдавалась в подробности. Я чувствовала себя разбито. Он снова у меня хочет все забрать. Сначала мою любовь и сердце, которое даже возвращать не собирается, а теперь и то, что я люблю. Если он захочет забрать у меня сына, то так просто у него не получиться. Не позволю. Он не разрушит до конца мою жизнь.
- Прошу тебя, Прости меня, не нужно сегодня, просто прости, - говорит Питер, когда мы остаёмся одни.
Простить?
Говорю, что давно не злюсь, но, наверное, я его сейчас обманываю. Или нет. Не понимаю. Много всего за день произошло. Мне нужно время, чтобы подумать.
- Дай только возможности, общаться с сыном, - говорит Питер.
Я не против, готова закричать глубоко в душе. Так же, как и сердце рвалось к нему, он был так близко и в тоже время, так далеко.