- Кимберли, ты почему не сказала, что собралась лететь в Америку? – проговорил Эндрю, когда я сидела в такси и говорила с ним по телефону.
- Эд, все будет хорошо.
- Ты уверена?
- Да. Мне всего лишь нужно забрать сына, - сказала я.
- Ким, скажи честно, - произнес Эндрю. – Ты его все ещё любишь?
Я задумалась. Люблю ли я его?
'Не ври сама себе'.
- Да, - сказала я.
- Если передумаешь, дай знать, - сказал Эндрю и отключился раньше, чем я спросила, что он имеет в виду.
Сидя в самолёте, почему-то стала вспоминать, каким образом я оказалась здесь. Когда я очнулась в больнице, и подумать не могла, что этот мир, такой ранее мне незнакомый, станет для меня домом, только вот счастья обрести я так и не смогла. Да у меня есть счастье, ради которого я готова на все, это мой сын Филип. И боязнь того, что Пит может его у меня забрать, не даёт мне покоя. Поверить в то, что он изменился, что что-то изменилось, что он перестал всех во всем обвинять, очень сложно.
Я здесь не была целых пять лет. Когда уезжала, меня несколько раз Эндрю спрашивал, не передумала ли я, пока стояли на рейс самолёта. Я то и дело, что говорила, что нет, хотя боялась того, что в любую секунду могу сказать, что передумала и вернуться обратно.
Когда он забрал меня тогда, мы вылетели только утренним рейсом, ночь я ещё провела у Эндрю. Я и секунды тогда не хотела оставаться, хотя, оказавшись в выделенной мне комнате, я хотела вернуться обратно. Думала, что погорячилась, что может, все будет нормально. Но ругала себя за то, что не могу найти в себе силы, и уйти оттого или же оттуда, где мне тяжело, где причиняют боль.
Он многое сделал, и чтобы простить, нужно время. Злилась ли я на него? Наверное. Ненавидеть его я не могла. Не получалось, как не пыталась. Я таким образом пыталась перечеркнуть в себе всю любовь к нему. Я полюбила того, кто причинял мне боль. Не раз, наверное, уже говорила, но я, наверно, и правда мазохист, раз позволяя ему это, и однажды я просто не выдержала, нашла силы уйти. Хоть и несколько раз собиралась передумать и вернуться обратно. Глупая? Согласна.
На часах девять утра. Фили вряд ли уже спит, а я хорошо знала Питера, он в свои выходные не вставал раньше одиннадцати, в те дни, я могла спокойно прогуливаться по дому и саду, не боясь с ним столкнуться, не то, чтобы я боялась его лично, просто видеться с ним не самая лучшее, что тогда было.
Такси остановилось у знакомого дома. Я думала, что сменил дом или же остановку, но все оставалось на своих местах. В холле все так же на тумбочке, стояла хрустальная ваза, в ней стояли бархатистые розы, жаль, что искусственные. В гостиной, все те же светлые оттенки, все тот же мягкий ковер у диванов, на нем стоял стеклянный стол, с хрустальной вазой, в которой лежали свежие фрукты.
Все ещё спят? В доме стояла тишина. Неужели Пит распустил всех по домам?
Раздался радостный голос Филипа из заднего двора. А следом последовал голос Питера. Я вышла на улицу.
Хоть на улице было уже довольно прохладно, но здесь было довольно теплее, чем в Лондоне. Питер посадил себе на шею Филипа, который махал руками, и радостно смеялся. Они играют. Впервые за столько лет, вижу настоящую, искреннюю, улыбку Питера. Кажется, у меня галлюцинации, раз вижу счастливого, улыбающегося Питера Харриса. Я тряхнула головой, думая, что это мне кажется, но нет, все осталось прежним. Даже солнце показалось из-за туч.
- Мама! – прокричал Фили, заметив меня.
Питер резко остановился.
Филип слез с рук Питера и подбежал ко мне.
- Фили, ты сильно меня напугал, никогда так не делай, - проговорила я, стараясь не смотреть на Питера, который подходил ближе. – Ты знаешь, как я волновалась?
- Прости.
- Зачем ты сбежал?
- Не скажу, - проговорил сын.
— Это ещё почему? – удивилась я
Надо же, у моего сына в такие-то годы, от меня секреты. Это что-то новенькое.
- Питер, это твоя работа? – подняв на него глаза, спросила я.
Я старалась не смотреть прямо в его карие глаза, боялась увидеть в них свое отражение, боялась пропасть в них.
- Ким, я вовсе здесь не причём, я так же, как и ты возмущен и не понимаю, как он смог долететь сюда в свои пять лет, - сказал Пит.
- Мам, - Филип дёрнул меня за край кофты, - папа не виноват, я сам прилетел.
- Филип….
- Кимберли, давай мы не будем выяснять отношения в присутствии Филипа?
- Ладно.
Мистер Джош забрал Филипа и отвёл в дом.
- Мы можем с тобой поговорить?
Я ничего не сказала, лишь пошла в сторону беседки, где я часто проводила свое время. Я чувствовала себя здесь одиноко, несмотря на то что ведь, по сути, у меня был муж, но на самом деле я была одна, единственным человеком, близким для меня, здесь была только няня и Эндрю, который очень много мне помогал в дальнейшем.