Я хотела сбежать. Я была в шаге от этого.
— Не думай об этом. Нам пора.
— Я не могу, Ри. Не могу.
Адриана в панике посмотрела по сторонам.
— Сейчас я не могу тебе помочь, ты же знаешь. Я...
— Будешь предателем, если позволишь мне сбежать. Я знаю, Ри. Я уже думала об этом. Просто заставь меня идти.
Мне нужна была последняя поблажка. Последнее оправдание, чтобы утешить себя в холодные одинокие ночи.
Адриана потянула меня за руку, и мы предстали перед гостями.
Это не я вошла в этот зал. Меня сюда привели.
Я слышала каждое слово, что было произнесено ядовитым шепотом в священных стенах. Я слышала каждого из них.
— Ты только посмотри на нее. Посмешище.
— Как она посмела нарушить священную традицию? Она должна идти под руку с отцом.
— Неудачница. Слышала, что Тео буквально заставили жениться на ней.
Я буквально вцепилась в руку старшей сестры, которая также услышала все те слова, что были брошены в мой адрес. Я привыкла к ним, но это повергло Адриану в шок. Знаю, она думала, что защищала меня достаточно сильно, чтобы никто не посмел обидеть меня и она отлично справлялась со своей задачей. Никто бы и не посмел сказать мне все те слова прямо в лицо.
Но если ты говоришь за чьей-то спиной, не значит, что тебя не слышат.
Я рискнула взглянуть на Тео. Его взгляд был направлен прямо на меня, и я едва не оступилась, когда наши глаза встретились. Тео выглядел великолепно несмотря на то, что излучал вибрации морального истощения и горя. Я не могла винить его в этом. Эта свадьба мало напоминала торжество. Синие оттенки и огромное количество цветов навеивали явно не радужные эмоции. Я едва сдержала фырканье.
Каждый шаг давался мне с рудом и чем ближе мы подходили к Тео, тем сильнее дрожали мои ноги. Я думала, что упаду, когда Адриана передала меня в руки будущему мужу.
— Береги ее, потому что она самое ценное, что есть в наших жизнях. Она лучше и светлее каждого, кто здесь присутствует.
Если бы не огромное количество макияжа на моем лице, то все присутствующие бы увидели, как горят мои щеки. Я знала, что Адриана не оставит те слова безнаказанными, но надеялась, что она сделает это более деликатно.
Священник поприветствовал нас и гостей. Его стандартная речь пролетела мимо моих ушей и, честно признаться, я не приложила и каплю усилий, чтобы вслушаться в эту речь. Бог все равно бы не одобрил наш брак на своих небесах, так что какой в этом смысл?
Я взглянула на Тео, чтобы проверить его вовлеченность в процесс, но и он был где-то далеко отсюда, устремив свой взгляд на одну из наших гостей.
Шок.
Ярость.
Стыд.
Волна отвращения, гнева и обиды нахлынула так неожиданно, что я и сама не поняла, откуда взялись все эти эмоции. Он даже не пытался скрыть свои чувства к ней.
Тео, наконец-то, повернулся ко мне.
— Я, Тео д'Амико, беру тебя, Аврора Бертини, в свои жены. Я обещаю быть рядом с тобой в хорошие времена и в плохие, в болезни и в здравии. Я обещаю оберегать тебя.
Тео тактично не обещал мне любви и верности. Не произнес лживых слов и пустых клятв. Он словно перечислил свои обязанности, как мужа. Я не то, чтобы была разочарована, но чувство тоски с большей силой обволокло мое сердце.
Моя клятва в любви прозвучала хоть и честно, но явно не к месту. Я чувствовала себя неловко, признаваясь Тео в своих чувствах перед гостями, которые без лишних слов знали, что они не взаимны. Многие гости даже отвели взгляд в сторону, настолько им было неуютно.
Священник протянул нам кольца, что были соединены красной лентой.
— Аврора, возьми это кольцо в знак моей любви и верности. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Тео надел кольцо мне на палец, а в моей голове пронесся звон застёгивающихся наручников.
— Тео, этим кольцом я обещаю хранить любовь и верность. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Мы повернулись к священнику, который перерезал красную ленту между нашими кольцами.
— Властью, наложенной на меня, Я объявляю вас мужем и женой. Теперь вы можете поцеловать невесту.
Я повернулась к Тео. Как бы то ни было, я его любила и с нетерпением ждала наш первый поцелуй. Но и это Тео умудрился испортить. Тео словно назло причинял мне неимоверную боль. Тео не мог меня ударить, но он делал то, что было в разы хуже этого. Он убивал меня морально.
Поцелуй в лоб, который он оставил как дань уважения к моему отцу, оскорбил меня. Выставил меня посмешищем перед людьми. Я почувствовала себя грязной, мерзкой, уродливой.