Я уставилась в потолок, молясь, чтобы это было неправдой.
Я беру дрожащими руками тест, но цепенею. Не могу раскрыть упаковку. Не могу пошевелиться. Адриана раскрывает коробку, снимает защитный пластик и вновь протягивает мне тест.
— Хочешь, чтобы я оставила тебя одну? — спрашивает сестра.
Я качаю головой. Я хочу, чтобы она осталась.
— Хорошо, я буду рядом.
Я дрожу. Руки трясутся, когда я делаю тест.
— Сколько нужно ждать? — спрашиваю я, положив тест на тумбочку результатом вниз.
— В инструкции сказано, что пятнадцать минут, но по опыту скажу, что достоверный результат будет через полчаса минимум.
Полчаса разделят мою жизнь на “до” и “после” или оставят все как есть.
Я умываюсь, но начинаю молиться. Окажись отрицательным. Окажись отрицательным. Окажись отрицательным.
— Я не могу сделать это. Посмотри сама, прошу, — говорю я сестре.
Адриана кивает и поднимает тест. Ее руки тоже дрожат. Она смотрит на тест и задыхается.
Я знаю ответ.
— Беременна, — шепчет сестра. — Три-четыре недели.
В день нашей свадьбы.
Я падаю на пол и начинаю рыдать.
Глава 15. Тео
Я часами лежал на кровати, которую мы делили с Авророй, поглощённый своими мыслями. Не разговаривал с братьями несколько дней.
“— Но вот тебе пища для размышлений. Думаешь, Мелания любит тебя? Думаешь, она таит в себе надежду, что это твой ребенок? Или ты просто ее плохая привычка, от которой она все никак не может избавиться?”
Слова Авроры, сказанные в тот злополучный вечер, не дают мне покоя. Я засыпаю с ними и просыпаюсь с ними. Ответы на эти вопросы становятся очевидными, но я не хочу в них верить.
“Ты в ужасе из-за того, что чувствуешь что-то новое. Тебя пугают чувства волнения. Тебя пугают чувства к кому-то другому, кроме Мел.”
Я зажмуриваю глаза. Не хочется верить в слова собственной жены, но в какой-то момент я сдаюсь и признаю ее правоту.
Аврора проникла в мой мир и разрушила все принципы и нарушила все правила. Перевернула все верх дном. И теперь, когда бушевали разруха и хаос, она оставила меня в одиночку строить новый мир. Заново. С нуля.
— Все еще пытаешься разобраться в себе? — голос старшего брата заставляет открыть глаза и поднять голову.
— Пришел поиграть в психолога? В нашем случае нужен психиатр.
Нико садится на край кровати, а после ложится на сторону Авроры. Я не делаю ему замечания, но во мне просыпается желание поменяться местами.
— Кого ты оставил за главного? — спрашиваю. Возможно, он все же уйдет?
— Маттео. Ничего страшного не случится. Я оставлял Адриану и смотри-ка, мы все еще живы. Маттео точно справится.
Я недоверчиво смотрю на брата. Я не сомневаюсь в Маттео, но все же не хочу, чтобы старший брат препарировал мой мозг, а тем более сердце и душу.
— Мне необходимо знать, что происходит у тебя в голове, Тео. Не только потому, что ты нужен мне на работе, но и потому что ты мой брат. Выкладывай.
— Психолог задает наводящие вопросы, на которые пациент должен честно ответить.
Нико закатывает глаза. Я знаю, что быть старшим ребенком в семье непростая задача, особенно с такой женой, как у него. Но он старается.
— Почему ты не сделал предложение Мелании в нужное время? — спрашивает Нико.
Вопрос дня, как говорится. Я долго не мог честно ответить на этот вопрос. Терзал себя мыслями, когда понял одну простую вещь.
— Я не хотел делать ей предложение. То есть я любил ее, был ослеплен ее добротой и красотой, но мое подсознание понимало, что что-то не так. Аврора была права, сказав, что мы с Мел друг у друга как вредные привычки. Ты прекрасно понимаешь, что это вредно, но бросить не можешь.
— И что же твое подсознание тебе сказало?
— Трудно признать, что я никогда не видел себя рядом с ней. Было удобно, было весело, но, если бы я ее любил, я бы заявил свои права на Мел намного раньше. Я бы сделал хоть что-то.
— И что ты будешь делать, если ребенок окажется твоим?
— Я не могу быть с ней, но оставить ее одну будет крайне эгоистично.
— Мы же можем избавиться от ребенка. У нее срок, на котором часто случаются выкидыши. Артуро она может сказать, что это был его ребенок.
Мне приходила эта мысль в голову.
— Но Мел не согласится. Она хочет этого ребенка. Хочет несмотря на то, что этот ребенок может сломать ее жизнь.