Я соглашаюсь со словами сестры, но не могу признаться в одной важной вещи. Я боюсь, если ребенок Мелании окажется от Тео, а я рожу этого ребенка...Тео будет поставлен перед выбором. Я знаю, что могу проиграть, но не хочу, чтобы отказались от ребенка. Каково ему будет, когда он узнает, что родной отец променял его на другого ребенка?
А что, если Мелания беременна от своего мужа и Тео будет рядом со мной только потому, что чувствует себя обязанным? Черт, я словно забываю в каком мире живу и как тут решаются подобные вопросы. Нас поженили, и мы должны жить всю жизнь вместе. Тео и так чувствует себя обязанным остаться со мной.
Вынужденные решения, радикально меняющие вашу жизнь, никогда не несут с собой ничего хорошего.
Я чувствую, что создаю катастрофу, думая о появлении ребенка на свет. Мы не готовы. Ни я, ни Тео. В наших отношениях столько боли, что ребенок не помирит нас.
— Подумай в первую очередь о себе, — говорит Адриана перед тем, как покинуть мою комнату.
Я прислушиваюсь к себе. Я всегда хотела быть как сестра. Добиться большего, чем трофейная жена. Не хотела быть той, кто рожает в первый год брака из-за того, что так требует правила нашего дела. Не хотела рожать, чтобы подтвердить этим свою ценность среди женщин.
Я могла добиться большего. Стать лучше. Меня могли уважать за то, кто я есть, а не по причине принадлежности кому-то. Но, с другой стороны, нужно ли мне было чье-то признание. Делала ли я это для себя или ради похвалы? Для чего я хотела всеобщее признание?
Я вспомнила отблеск гордости, когда Тео смотрел на меня во время тренировки. Он был приятно удивлен, когда узнал, что я уже давно занимаюсь бизнесом. В тот момент он увидел во мне человека. Я была не сестрой Авроры, не женой Тео. Я была Авророй. Живым человеком со своими желаниями, чувствами. Страхами и надеждами. Я была человеком из крови и плоти, а не дополнением.
Мне хотелось чувствовать себя живой. Но если я рожу ребенка, то кем я буду? Так и останусь женой Тео, а в последствии и просто матерью будущего консильере.
Задумываясь о мире мафии, я задаюсь вопросом хочу ли я вообще принести в этот прогнивший мир ребенка. Хочу ли я, чтобы из моего сына сделали убийцу, а из дочери очередную трофейную жену, как ее мать? Не эгоистично ли из-за собственных желаний явить ребенка этому миру, который так жесток?
Я в самом деле схожу с ума от этих мыслей. Мне нужно взять перерыв. Мне нужно начать что-то делать, чтобы успокоиться.
Я поднимаюсь с кровати, но мои ноги трясутся от волнения. Я даже не знаю смогу ли поесть, но все равно захожу на кухню, где Адриана кормит Федерико.
И мысли опять захватывают меня. Могу ли я представить этого маленького мальчика боссом всех боссов? Федерико станет Капо. Это сейчас он младенец, но через пять лет начнется его подготовка. Этот малыш станет убийцей.
— Ты в порядке? — спрашивает Адриана.
Я понимаю, что выйти на кухню было плохим решением, когда мой желудок скручивает. Я пошатываюсь от головокружения и тошноты, хватаясь холодными пальцами в столешницу. Мне холодно, но я чувствую, как по спине бежит пот, а на лбу появляется испарина.
— Ты сейчас в обморок упадешь, — говорит Адриана, усаживая меня на стул. — Я принесу тебе воды.
Жар поднимается по моему телу. Слюна наполняет рот, посылая к животу спазмы тошноты. Низ живота сводит судорогой. Обычные боли во время месячных, ничего необычного. Но я понимала, что во время беременности это ничем хорошим не кончится. Тяжесть сменяется спазмом, и я кладу руки на живот. Я сжимаюсь, и чувствую, как прилив горячей влаги растекается между моими ногами.
— Аврора, что происходит? — в ужасе спрашивает Адриана.
Я знаю, что она не видит, как мое нижнее белье окрашивается в красный. Знаю, что она не чувствует ту боль, что пронзает меня при каждом вдохе и выдохе.
Очередная неистовая судорога сжимает живот, выбивая воздух из легких. Я плачу.
— О нет, — осознание приходит к Адриане, и она хватает телефон, пытаясь вызвать скорую помощь. — Все будет хорошо. Слышишь? Выкидыш можно остановить.
Ничего не будет в порядке. Никогда не было и сейчас не будет.
В одиннадцать часов и семнадцать минут я потеряла своего ребенка.
Я не хотела этого ребенка. Мне было страшно. Но я не думала, что решение будет принято за меня.
— Только не говори Тео. Слышишь меня? Не говори ему. Он ни о чем не узнает, — прошу я.