Цвики(раздраженно). Это никого не интересует, что вы там делали. Скажите лучше, в котором часу вы вернулись.
Триш. Примерно в половине двенадцатого. Попрощались, и ребята пошли к себе. Мы их больше в тот вечер не видели.
Джонсон. А это во сколько было — ребята к себе пошли?
Триш. В четверть первого приблизительно.
Джонсон. Значит, вы прощались сорок пять минут?
Триш(смущенно). Да, возможно.
Декан. Получается такая история: в четверть первого вы разошлись по домам и больше ничего не знаете. Вы были у себя в комнате и ничего не видели. Допустим. Тогда как вы можете утверждать, что они, эти двое, не вышли из дома и не сделали то, что они сделали? Только говорите чистую правду, как перед законом.
Эйми. Мы это знаем наверняка: не они это сделали.
Цвики. Можно спросить, откуда такая уверенность?
Триш. Потому что это сделали мы — я и Эйми.
Эйми. Да. А мальчишки ни при чем.
Члены комиссии замирают в изумлении. Паузу нарушает Пак.
Пак. Так это вы? А я ломаю голову, кто бы это мог быть. Ведь в нашем общежитии все спали.
Джек. Вот так номер! Ну вы даете…
Он начинает хохотать, за ним Пак, за ними студентки. Все четверо молодых людей прямо корчатся от смеха.
Декан (приходит в себя). Прекратить смех! Нашли повод для веселья. Это хулиганство! Сейчас же замолчите! Студенты с трудом замолкают.
Цвики. Нет, это невозможно. Этого просто не может быть. Зачем женщина будет делать такую гадость? Зачем женщине фаллос? Нет, здесь что-то не так.
Эйми. Все так, профессор Цвики. Это мы с Триш. Почему? Честно, даже не знаю. Просто хотелось посмеяться, настроение такое… Может, от пива. Я лично очень жалею, что вышла такая история. Если бы я знала, ни за что не стала бы… Простите.
Цвики(возбужденно). Но как можно? Как такое приходит в женскую голову?
Триш. Ну, мальчики ушли, а нам не хотелось идти спать. Мы стали валяться в снегу, кататься с горы… прямо так, на попке. Снег был липкий, у нас в Луизиане такого не бывает. Я стала катать снежный ком, а шар никак не получается, а получилась такая длинная, как колбаса. Эйми подскочила и поставила вертикально, на попа. И тут я увидела… Мы стали смеяться, а я взяла и такой… ну вроде венчик приделала сверху. А Эйми говорит: сразу понятно, что твой бойфренд родился не в Америке.
Цвики (в истерике). Прекратите! Вы не в своем уме! Бесстыжие! Женщина не может себя так вести! Возмутительно!
Еще немного, и Цвики зарыдает… Декан выбегает из-за стола и подает ей стакан воды. Она отталкивает его руку.
Декан (по переговорнику). Линда, принесите салфетку… ну как это? Бумажная такая… клинекс. Сейчас же!
Линда вбегает с бумажной салфеткой, но Цвики гордо отворачивается.
Триш(виновато). Я все рассказываю по правде. Все-все начистоту, как перед законом… Прошу прощения, что так получилось. Я больше никогда не буду, обещаю.
Джонсон. Что ж, виновных мы вроде бы нашли. Девушки сами признаются, никто их не неволит. Тогда давайте решать, как их наказать, и дело с концом. Правильно?
Декан. Правильно. Виновные должны быть наказаны. (Вопросительно смотрит на Цвики.)
Цвики. Разумеется. Однако у меня есть ряд соображений по данному поводу, которые я хотела бы обсудить внутри комиссии как таковой. Я имею в виду: только между членами комиссии, без посторонних, понимаете?
Декан. Да-да, я понимаю, сейчас мы… (Обращаясь к студентам). Молодые люди, я прошу вас выйти на несколько минут в приемную и…
Линда(появляясь в дверях). Сэр?
Декан. Последите, чтобы эти четверо никуда не уходили из приемной. Мы их позовем, когда они понадобятся. Студенты в сопровождении Линды выходят из кабинета.
Цвики. Господа, как известно, это дело по поводу снежного фаллоса было начато по моей инициативе. Я считала и продолжаю считать, что это возмутительная выходка, оскорбительная для женщин. Однако в свете новых фактов, установленных нашей комиссией, вопрос об ответственности приобретает, позволю сказать, некое новое звучание, получает другую перспективу. Сейчас объясню, что я имею в виду. Надеюсь найти у вас понимание и поддержку. (Несколько секунд сосредоточенно смотрит в потолок, собираясь с мыслями.) Как вы, наверное, слышали, те предметы, которые я преподаю в университете, вернее сказать, те идеи, на которых построены эти предметы, встречают постоянное сопротивление на кампусе и за его пределами. Конечно, никто сегодня не выступает в открытую против женского равноправия или принципа равенства, однако буквально на каждом шагу мы ощущаем насмешливое, даже саркастическое отношение к этим идеям, желание осмеять их, представить в искаженном виде. Одна из любимых «теорий» (Цвики показывает пальцами кавычки) — это что движение за женские права возникло среди неудачниц, которые не смогли в своей жизни найти мужчину, — как говорят, «ухватиться за фаллос». Откровенно циничная идея, но она очень популярна среди политически отсталых людей. И вот об этом мне здесь приходится думать, хоть и очень противно. Поскольку, как установила наша комиссия, выходку со снежным фаллосом допустили не мужчины, как предполагалось, а женщины, этот факт только даст новые возможности политически ограниченным дуракам глумиться над нашими идеями. Вы понимаете меня? Поэтому я вынуждена просить вас, господа, закончить работу комиссии без всякого официального решения, а главное, сохранить все в тайне. Надеюсь, вы понимаете, насколько это серьезно.