— Постой! Пожалуйста! Он старается поступать лучше! Это так!
Правосудие продолжил приближаться.
— Пожалуйста, дай ему ещё один шанс. Он может творить добро. Я это знаю. Он мог бы меня убить, но не сделал этого! Он мог остановить строительство поселения, но не сделал этого! — взмолилась Скотч.
Но Правосудию невозможно препятствовать, и дух поднял весы.
Скотч уставилась на начавшие заполняться чаши, одна золотым светом, вторая — чёрной скверной, но в этот раз из сердца самого Оссиуса. Могли ли несколько недель добродетельности компенсировать его порочность?
Весы застыли в идеальном равновесии.
А затем скверна перевесила.
Правосудие приблизился ещё ближе, и Скотч прижалась к Оссиусу, пытаясь его защитить.
— Пожалуйста! Пощади его! Не убивай! Он старается поступать лучше! Он может продолжать поступать лучше! — стенала она так громко, как позволяла того её болящая грудь. Сурово нахмурившийся дух казался почти... оскорблённым... мольбой о снисхождении.
А затем её плеча коснулось копыто Оссиуса, и она уставилась на слабо улыбнувшегося жеребца.
— Это Правосудие? Само Правосудие?
— Ты его видишь? — Спросила Скотч.
— Я — нет, а вот ты — да. — Он осторожно отодвинул кобылку в сторону и, покачиваясь, поднялся на ноги. — Я... Оссиус. Генерал легиона Правосудия. Определи моё наказание. Я не стану скрываться от него.
Правосудие приостановился перед ним и поднял весы. Чаша с тьмой была лишь немногим легче. Но он всё равно погрузил меч в грудь Оссиуса.
Жеребец завопил, когда из его рта и носа вырвался золотой свет; его глаза походили на две лампы. А затем светиться начали уже его бёдра, и чёрные тавро на них вскипели, будто жжёный сахар. Свечение вокруг них всё усиливалось, и кусочки отметин начали светлеть, будто занавески под лучами яркого солнца. А затем из его бёдер вырвался золотой свет, разбивший на кусочки клеймо и принявший форму эмблемы в виде весов.
Ихор собрался в парящую над полом сферу и со свистом унёсся прочь сквозь стену.
Вытащив меч, Правосудие всё так же молчаливо подошёл обратно к знамени и забрался внутрь, приняв изначальную позу. Но теперь на его губах играла почти незаметно тонкая улыбка.
Рухнув на пол, Оссиус сжал грудь передними копытами, лёжа на боку.
— Что... что сейчас произошло?
Скотч указала на его круп, где взамен исчезнувшего клейма появился глиф. Скосив глаза вверх, она подумала, что он был похож... кобылка бросила взгляд на стяг и снова круп жеребца.
— Мне кажется... тебя подвергли порицанию. Твоё клеймо исчезло. — Опустившись на колени рядом с Оссиусом, она помогла ему сесть ровно. — Как ты себя чувствуешь?
— Будто я больше не генерал, — произнёс он, потирая грудь. — А что произошло до этого? Причиной была книга?
— Скорее уж тварь из книги. Сомневаюсь, что ей понравилась идея основать здесь поселение. Или твоё согласие на это. Не могу точно сказать, пыталось ли оно управлять тобой или убить, но... — Кобылка тяжело сглотнула, чтобы избавиться от чувства тошноты. — Это было плохо. Но Правосудие разрушил её власть над тобой. — Скотч указала на глифмарку Оссиуса. — А затем появилось вот это, и сформировавшийся из чёрной мерзости шар со свистом улетел сквозь стену.
— В таком случае это означает, что у костяного Легиона появился новый генерал, — со стоном произнёс он.
— И кто же? — спросила Скотч.
— Я, — донёсся от дверей голос Мэрроу, которая вошла в комнату с таким выражением лица, будто её мучала зубная боль. Клеймо легиона на её шкуре сияло красным светом, как будто его по-прежнему ставили. — Что ты сделала? — потребовала она ответа у кобылки, и замолчала. — И что это у тебя такое на лице? — Cкотч поспешно стёрла с себя как можно больше теста.
— Она спасла мне жизнь, — ответил Оссиус и вежливо добавил: — Генерал.
— Нет. Не могу я быть генералом, я всего лишь лейтенант! — возразила кобыла. — Эту должность должна занимать полковник Скапула, либо капитан Тибия[84]. У них обеих есть выслуга.
— Оно переходит к ближайшему компетентному офицеру. Ты находилась ближе всех, и ты компетентна, и ты будешь генералом до самой своей смерти, — произнёс Оссиус, поднимаясь на ноги. — И я бы не рекомендовал пытаться проделать то, что совершила эта пони. Это было почти смертельно. Духи лишили меня звания. Костяной легион отныне в твоих копытах.
— Но... — начала было генерал Мэрроу, переводя взгляд с кобылки на жеребца. — Что же мне делать? Присоединитесь ли вы вновь к легиону? Что произойдёт, когда остальные узнают, что теперь я генерал?
— Ты просишь совета или приказов? — спросил Оссиус.