— Тут, это, а разве у тебя не было когда-то рога? — спросила Маджина с набитым галетами ртом. — Я помню, что когда впервые увидела тебя в Капелле, он был. Ты могла даже творить им магию.
— Ась? — Секунду поморгав, Прелесть ухмыльнулась. — А, ага, было дело. А потом он отвалился.
— Чего? — ахнула Чарити, вцепляясь в свой рог обоими копытами. Кусочек её полупропечённой галеты упал и спутал ей гриву. — Нет, не было такого! Рога не отваливаются просто так!
— Ну, они отваливаются, когда зебринская кибер хрень топчется по твоей голове. Просто берут и отпадают, — произнесла Прелесть, откусывая очередной кусочек. — Эх, да нормально всё. Мне кажется, у меня растут два новых. Видите? — Она указала на странную шишечку над каждой бровью. — Разве не будет круто, если я смогу творить по два заклинания сразу?
— Ага, просто замечательно. А я, тем временем, едва-едва могу сотворить хоть что-нибудь, — пробормотала Чарити, вычищая из гривы тесто, вниз падали голубые пряди.
— Я тоже задавалась вопросом касательно этого. То есть, я совсем не знаю, как единорогам даётся магия, — произнесла Скотч, указывая на ветку, которую держала единорожка.
— Это тупо. Большинство единорогов просто делают магию, когда они ещё юные, либо разучивают её, если ты показываешь им это достаточное количество раз. Я могу разве что с трудом поднимать вещи. А про стрельбу из чего-либо во время боя можно вообще забыть, — с сердитым взглядом, произнесла Чарити, и ткнула копытом в сторону остальных товарищей. — И я взыщу с тебя штраф за жалость размером в один империал, если ты не сотрёшь со своего лица это выражение, — рявкнула она на Маджину.
— К счастью, мне жалость неведома, — протянул Скайлорд, поедавший «таинственное мясо», и Скотч совсем не хотела знать эту тайну. — Означает ли это, что я не обязан платить?
Чарити замерла, её осуждающее копыто застыло в середине тычка в сторону грифона.
— Теоретически — да, — ответила она, и это слово из неё будто клещами вытащили. Затем кобылка повернулась к Скотч. Жёлтая шкура единорожки была теперь коричневой, будто выделанная кожа, а щёки разошлись, отчего её ухмылка протянулась до самых ушей, в то время как прогнившие глаза набухли будто жёлтые гнойные мешочки. — Что такое? У меня что-то на лице? — невнятно произнесла она, обращаясь к Скотч, в то время как один её глаз разорвался будто киста, и молочного цвета гнойное желе потекло струйками по её лицу.
Маджина, тело которой раздулось, разразилась смехом, когда её внутренность вырвались наружу. Прелесть, тело которой разрывало само себя надвое, одна половина была пони, а вторая — дракон, присоединилась к смеху кобылки. Тощая голова Скайлорда презрительно фыркнула, в то время как петли стальной цепи с треском расщепляли его клюв. Пифия, шкура которой отслаивалась будто старые обои, с озабоченностью взирала на Скот из-под своего окровавленного плаща.
— Что такое? — в унисон спросили две рваные половинки Прелести.
Скотч уставилась на своих друзей, выдавливая из себя улыбку и смех.
— Точно... простите. Нужно сходить отлить. — Развернувшись, она помчалась прочь от костра вниз по дороге.
Когда Скотч удостоверилась, что остальные продолжают смеяться сидя у костра, она порылась в своей перемётной суме и вытащила источник произошедшего — Чёрную Книгу. Замахнувшись, она бросила её, как могла дальше от себя.
— Прекрати это немедленно! — прокричала Скотч едва видимому в лунном свете, лежащему на земле квадрату. — Я не шучу! — Затем, для пущей верности, она, печатая шаг, прошагала к книге и принялась топтать обложку ногой. — Прекрати! Шутить! Со мной! Шутки! — Даже будучи сосудом душ самых злобных чародеев Старкаттери в истории, книга, казалось, совсем не впечятлилась выпадами кобылки. — Я на тебя нассу! Клянусь, что так и сделаю!
— Она снова лезет тебе в голову? — спросила подошедшая Пифия.
— Она ведёт себя глупо. Заставляет меня видеть всякую мертвечину, — произнесла Скотч, вновь топнув по обложке. — Это. Нужно. Прекратить!
— Ну, потопчись по ней ещё немного. Уверенна, Оссиус никогда не думал о подобном, — мягко, ответила Пифия.
Вздохнув. Скотч уселась на землю.
— Мне так хочется, чтобы он не отдавал её мне. Мне так хочется, чтобы он хотя бы меня спросил!
— Знаю, но подумай об этом, — произнесла Пифия, присоединившись к кобылке. — Ты победила её. Вызвала духа Справедливости и надрала ей её духовную задницу. Ты действительно причинила ей боль. А это уже внушает.
— Мне повезло. Очень повезло, — пробормотала Скотч. — Я не знала, что делаю.
— Знаю, — небрежно, произнесла Пифия. — Но это, наверное, был первый раз, когда её власть над Оссиусом была сломлена. Оставь он её себе, сколько бы прошло времени прежде, чем она бы снова его подчинила? Или же, оставь он её там, как скоро она совратила бы Мэрроу? Мне кажется, он увидел возможность избавиться от чего-то злого, отдав тому, кто на самом деле победил это в схватке.