— И когда это случится? — спросил Сангвиний, прижавшись к Хаймону. — Мы осадили Железноград, но каждый день теряем десятки солдат.
— У тебя тысячи в резерве. Я тренирую подкрепления здесь, и мои офицеры были эффективны, да?
Сангвиний закатил глаза.
— Да, должен признать, твоя роаманийская дисциплина поддерживает порядок среди солдат и в документах. Но сколько бы ни было у меня тел, пуль у Железных намного больше.
— Но у них нет еды, и есть очень голодные рабы. И их силы разделены — половина здесь, половина в Железнограде. В конечном итоге, Адольфе придётся уйти, чтобы снять осаду. И когда это случится, мы разорвём уговор с Карнико и Белыми. Добровольный отвод войск, и вознаграждение, и Сулой не обстреливает их фабрику.
— А почему бы не напасть сейчас?
— Потому, что если я это сделаю, то Адольфа разнесёт своей артиллерией нас, Карнико, а затем всё, что ещё будет стоять. Мне также известно, что у неё имеются снаряды с отравляющим газом. И ты сам знаешь, насколько они эффективны. — Сангвиний проворчал своё признание. — Нам нужно держать Железноград в осаде пока она не отведёт свои крупнокалиберные орудия. После чего наши войска пересекут реку и вступят в бой с тем, что она оставит, и с Белыми.
— И вот для этого здесь находимся мы, — донёсся от дверей тягучий голос, где стояла зебра в силовой броне. Не в тяжёлой, неуклюжей броне земных пони, и не в стремительной чёрной силовой броне пегасов. Её броня была белой с золотой отделкой, блестящая и значительно подвижней. Грива кобылы была коротко подстрижена в строгом стиле, но серые глаза смотрели на жеребцов с весельем. — Ну вы двое и затейники.
Зарычав, Сангвиний вспрыгнул с матраса, и Хаймон схватил его за талию, чтобы замедлить прежде, чем он смог бы убить кобылу.
— Нет, это капитан Арджента, и ей хорошо заплатили, чтобы она забывала всё, что видит! — рявкнул он генералу, и устремил взгляд на кобылу. — Не так ли?
— О, несомненно, — произнесла она с крохотной толикой самоубийственного сарказма, её глаза цвета пепла лучились весельем, очень близко подводившим её к черте, когда её убьют, или убьют Сангвиния, или всех убьют.
— Проваливай, — прорычал ей Сангвиний, второго шанса у неё уже не будет.
Развернувшись на одном копыте, её броня при этом не издала ни звука, она вышла за дверь.
— Просто хотела сообщить генералу, что его лодка подверглась артобстрелу выше по течению. Теперь, наверное, вам захочется раздобыть трактор, — улыбаясь, прокричала она через плечо и ушла.
Хаймон продолжал тянуть Сангвина, пока тот не вернулся на матрас.
— Ненавижу эту кобылу. Всех кобыл. Всех Золотых. Их и их дорогие игрушки. — Перекатив Сангвина на спину, Хаймон взобрался на него сверху, и это возымело желаемый эффект. Вздохнув, генерал обнял его. — Я хочу, чтобы это закончилось. Хочу назначить тебя своим заместителем. Хочу твоего перевода, чтобы ты был рядом со мной, всегда.
— А я не хочу ничего иного, — солгал Хаймон, даря своему генералу очередной поцелуй. В Кровавом легионе имелось множество лейтенантов, капитанов, майоров и полковников. Железным и его союзникам потребуется время, чтобы убить их всех. — Позволь мне подарить тебе кое-что, чтобы ты меня помнил, — начав двигаться, пробормотал он в ухо генералу, давая ему в пятне изливавшегося на них лунного света всё, чего тот хотел.
* * *
«Это была хреновая ночка», — подумала Вишес, когда остановилась; её голова пульсировала, а нога сильно болела. Она качалась на волнах, её разгрузка зацепилась за ветки плавающего в воде бревна. Она закашлялась, выплёвывая воду, от чего задвигала ногами, и это напомнило ей, что она выстрелила себе в одну их них. Ощущение головокружения вкупе с дрожью сообщили ей, что она и не находилась на грани обескровливания, то была на пути превращения в замечательного кандидата на гипотермию. Обхватив ногой ветку, Вишес осторожно, чтобы оно не перевернулось, втянула себя на бревно.
«Где я?» — было её самым неотложным вопросом. ПипБак говорил, что она находилась в двадцати километрах к северу от моста. Вдали от города Рисовая Река особо не петляла, но расширялась и сжималась, неся свои воды дальше на север. В настоящий момент, Вишес покачивалась в одном из широких участков, где вода разливалась почти дальше, чем она могла видеть в тусклом лунном свете. Русло заполняли бесчисленные островки и плавающие кочки, дожидавшиеся зимнего наводнения, которое смоет их всех вниз по течению.
— Вот дерьмо, — раз за разом повторяла она, засветив рог, чтобы взглянуть на кровавое месиво. Без хирургической операции не обойтись. Гален однозначно заработает свою зарплату, если она вернётся. Расщеплённое копыто. Раздробленная кость. И судя по воспалению вокруг раны, там уже угнездилась инфекция. Из сморщенного отверстия продолжала сочиться кровь, а в ране шевелилось что-то чёрное и склизкое.