оранжевым, затем красным и, наконец, угасло холодным сине-чёрным цветом, с
появлением звёзд. Перекатившись на спину, я взглянула вверх, отдаваясь восхищению
шедевром Луны.
Наверху, в облаках, было холодно. Но это был приятный холодок от ветра, который мягко
нёс мой пушистый насест над сонным городом, Фолдом. Здесь, в вышине, я чувствовала,
как все мои тревоги стекали и впитывались в облако, на котором я отдыхала. Наверняка
оно потом найдёт меня и окатит дождём, но, прямо сейчас, я чувствовала себя…
безмятежно.
Узнав одно из созвездий, я потянулась к нему и обернула копытом, попытавшись обнять
яркие звёзды. Я не хотела возвращаться вниз. Я была пегасом. Нам на роду написано быть
существами небес! Парить выше всех земных забот!
Но нельзя было так жить. Анклав попробовал, и когда у них не получилось, они
попытались уничтожить мир внизу. Они уничтожили мой дом. Я ещё была маленькой
кобылкой, когда это всё произошло. Я не знала, что название того события было
«Операция — Выжигание». Всё, что я помнила, это как мама схватила меня своей магией
и понеслась прочь, пока огромный летающий корабль выжигал зелёным пламенем Город
Дружбы — единственное место, которое я могла бы назвать своим домом. Через несколько
дней мы были в Джанкшен-Сити, позднее переименованном в Джанкшен-Таун, а затем…
жизнь стала странной.
Я потрясла головой. Нет. Я не такая, как они. Мне нужно быть внизу, на земле. Я была
земнорожденным пегасом. Кобылки и жеребята из Джанкшен-Сити смеялись надо мной за
то, что я была «гряземесом», но как бы ни было больно, я любила землю так же сильно,
как и небо. И не собиралась давать глупым подколкам мешать мне наслаждаться ими
обоими.
Застонав, я скатилась со своего облака и начала медленно и плавно спускаться вниз, в
Фолд. Проведённое в вышине время не решило моих проблем, созерцание ночного неба
Луны не исцелило моих обид. Но… это дало мне пространство.
Иногда простор может помочь лучше слов любого врачевателя.
* * *
Следующие два дня пролетели в напряжённой скуке. Сэнделвуд и Слейт хотели, чтобы я
помогла с переговорами между местными пони и Последователями Апокалипсиса, что
означало долгие часы, проведённые на мучительно скучных заседаниях, которые никому
из нас на самом деле не были нужны. Ну, может быть кроме Сэнделвуд и Блю Белль. Две
единорожки были довольны болтовнёй о том, как Последователи могли бы помочь Фолду
наилучшим способом. Тем временем Слейт, Блэкджек, Базальт Брейкер и я передавали
друг другу записки о том, как нам всем было скучно. Солидарити тоже был там,
представляя собой интересы Стойла №9 в этом регионе. Даже ему надоедали все эти
собрания примерно через первые полчаса.
Несмотря на всё это, мы приятно проводили время после заседаний вместе с Сэнделвуд и
Слейтом. У них было много вопросов о моих приключениях с Блэкджек, хотя меня и не
было в Хуфе всего неделю с чем-то. Я бы солгала, сказав, что мне не нравилось внимание
с их стороны. Впервые я не чувствовала себя выставленной напоказ перед другими пони,
были лишь эти двое. Я чувствовала, что была центром их внимания. Это было чем-то, от
чего я обычно постаралась бы сбежать и спрятаться, но сейчас оно было… приятно?
Сэнделвуд и Блэкджек согласились следить за моим питанием, несмотря на моё
недовольство. Мне нужно было привыкать есть три раза в день, да ещё и перекусывать
чем-то между, по совету ох-какой-полезной Глиттер Бомб. К сожалению, Блэкджек
буквально приклеивалась ко мне на час-полтора после каждой трапезы, а значит я не могла
избавиться от еды как это делала обычно. Поэтому мне приходилось чувствовать себя
переполненным бурдюком.
Вечер второго дня застал меня вновь на облаке, глядящей на закат. Я чувствовала, что
прилетать сюда становится моей новой привычкой. Никто не мог увязаться за мной, хотя
взгляд от Блэкджек, стоило только мне объяснить, где я пропадала, был смесью лёгкого
ужаса и печали, вызвавшей во мне мощное чувство вины. Я была вполне уверена, что
лежала не на том же самом облаке, на которое приземлилась в первый раз, но оно было
таким же мягким, хотя и весьма прохладным, и давало мне простор, чтобы расслабиться
после тяжёлого дня.
Что, естественно, послужило причиной появления Крупье, тасующего свои карты.
— Я тут расслаблялась, — пробормотала я, заметив его тень. — Я не лгала, и неделя уже
почти прошла.
На морде Крупье не хватало кожи для ухмылки, но я почувствовала её в его голосе.
— Нет, не лгала. Можно подумать, будто ты элемент честности, — сказал он, тасуя свои