генами, — ответила Блэкджек. — Безумные учёные, охрана, бродячие сумасшедшие, вот
этого добра навалом, — она замолчала и на её лице проступил ужас. — Ох, лучше бы я не
думала об этом.
— Твайлайт Спаркл не была безумным учёным. Она просто хотела помочь. Да и ты далеко
не блуждающий лунатик, — возразила я. — То есть ты одета, как бомж-убийца, но это не
делает тебя одной из них.
— Это скорее, мысль о том, что Бульотка последует по моим стопам. Внезапно, я хочу
чтобы она стала дантистом. Они спокойно работают, в безопасности, им не нужно иметь
дел с рейдерами, или мегазаклинаниями, или сумасшедшими ИИ, крадущими твоё тело.
Что ж, здесь она меня поймала.
— Я понимаю, почему ты не желаешь ей такого. Я… — я сама не хотела бы подобного для
своих жеребят. Если они могли бы у меня быть. Я потрясла головой. — Скорее всего она
станет очень строгой принцессой Общества. Или откажется от должности, посадит туда
своего брата и будет командовать им, как будто знает, что делает.
— Или у Грейс могут быть свои дети. Она не слишком стара для этого, — сказала
Блэкджек, пожав плечами. — Хотя я не уверена, сможет ли она. Тот удар по её
позвоночнику сильно повредил его. И я не могу иметь детей в этом тупом пустом теле, так
что… — она остановилась. — Треноди? Почему у тебя такое выражение лица? Как будто я
протыкаю тебя?
Я замерла. Потом вспомнила, что зрение Блэкджек не основано на движении. Неважно,
насколько неподвижной я буду, она всё равно будет озабоченно смотреть на меня.
— Я думала, что ты наверное уже поговорила с Сэнделвуд. И поэтому пришла ко мне, —
призналась я, свернувшись вокруг Скуталу.
— Вопреки популярному мнению, я не врачеватель. Она не рассказывает мне о
подноготной вашей жизни, разве что в постели, — сказала она с обеспокоенной улыбкой.
Я плотнее свернулась вокруг Скуталу. Не хотелось думать об этом. Не хотелось иметь с
этим дела. Но… я хотела, чтобы кто-то спросил. И вот теперь Блэкджек спрашивает и мне
нельзя лгать…
— СВЯТАЯ МАТЬ-ЛУНА, ВЫЕБИ МЕНЯ ЛУНОЙ! — прокричала я, осознавая, что уже
проиграла пари Крупье. Конечно я его проиграла! Этого мне ещё не хватало, помимо
остального. Я подняла взгляд на Блэкджек, которая смотрела на меня так, будто я потеряла
остатки ума.
Она отреагировала на эту вспышку самым благоразумным, самым мудрым и подобающим
образом, и просто уставилась на меня пустым взглядом, произнеся:
— Эээ… а?
И тут я сломалась.
— Я соврала. Я соврала Сэнделвуд сегодня, потому что я не знаю как, блять, я должна
воспринимать то, что они с Дони сказали мне, — я указала на повязку на правом боку. —
Тот радскорпион, который меня ужалил? Судя по всему мне нужно было подождать
выздоровления. Я не обращала внимания на сильную, правда сильную, боль в боку.
Похоже, что теперь укус полностью похерил мои кобыльи органы. И вишенка на торте —
то, что случилось со мной в Джанкшен-Сити, оставило шрамы внутри меня. Скорее всего
я не смогу забеременеть. Надежды почти нет. Я не знаю что… чувствовать… Я не… я не
могу… — я сбилась, когда слёзы переполнили мои глаза и начали стекать по щекам.
Я просто хотела чувствовать боль. Но та часть меня, которая чувствовала её больше всего,
всё ещё лежала на операционном столе в клинике Дони.
Мою гриву нежно погладило копыто.
— Чёрт… это отстой, — сказала она, нежно поглаживая меня. — Я не скажу, что всё
хорошо или всё в порядке. Это не так. Да, эта дверь закрывается, а такого никто не любит.
Но это и не конец твоих надежд иметь семью. Тебе не обязательно рожать, чтобы иметь
детей. Ты можешь стать матерью не своего жеребёнка. Как Лакуна для меня. Она была
моей матерью, когда мне это было нужно. Даже если она и не была идеальна.
— Я чувствую что тону, Блэкджек. Я знаю, это не означает что у меня никогда не будет
семьи. Я понимаю это разумом, но… да. Ч… чувство закрывающейся двери. Я просто…
не знаю, как мне с этим жить. Знаю, что ты тоже не знаешь, но… сейчас это просто… мне
очень больно, — я выпрямилась, схватила копыто Блэкджек и свернулась вокруг него. Мне
было нужно что-нибудь, что свяжет меня с реальным миром. Даже если мне было больно
от прикосновения. — Мне очень больно, и я чувствую, что это моя вина.
— Вдох. Выдох. Ешь. Пей. Спи. Сри. Так устроена жизнь. Сложность в том, как с этим
справляться. Я всё ещё пытаюсь понять это, — сказала она, обнимая меня. Я подавила
всхлип икоты, когда поняла, что она была бы хорошей матерью для Бульотки и Баккарата,
независимо от того, что она говорила, — И это не твоя вина. Это моя. Я та, кто потащила