Я нахмурилась.
— Она и правда настолько страшна? — Спросила я, вспоминая наш недавний спор. Блэкджек выглядела угрожающе. И её физическая форма была невероятной. Но она никогда не пугала меня. — Она подарила мне этот… этот убийственный взгляд? Тот, который говорит, что “я хочу, чтобы ты умерла, так что заткнись". Но мы продолжали говорить.
— Если ты не считаешь её такой, то ты в меньшинстве, — тихо произнесла она. — Она чуть не убила меня, при первой встрече. Её ноги были искалечены, и она пригрозила убить всех нас вилко-ложкой. Без магии. Она выгорела тогда. И мы не воспринимали её всерьёз. Честно говоря, я считала её сумасшедшей. — Она подняла копыто и коснулась своего горла. — Прежде, чем я успела понять, она схватила меня, и надавила прямо на сонную артерию своим маленьким, крошечным рогом. Она могла бы убить меня за считанные секунды, даже если бы это стоило ей жизни. И тогда я поняла, что она самая страшная, проклятая кобыла, с которой я когда-либо встречалась, а я, между прочим, работала с настоящими психами.
Я попыталась представить Блэкджек самой страшной кобылой в мире. Но не смогла. Особенно с учётом того, что я знала, кто на самом деле была самой страшной кобылой в мире. Я вздрогнула.
— Но… в ней что-то есть. То есть, иначе Хартшайн и Врачеватели Душ не продолжали бы пытаться реабилитировать её?
С секунду она смотрела на меня.
— Ты кое-что упускаешь, малыш. Блэкджек никогда не сдаётся. Если что-то ей взбрело в голову, то она этого добьётся. И какие преграды не ставь у неё на пути, она прорвётся. Какими бы вескими не были твои аргументы, она лишь повысит ставку. Если она захочет снести Коллегиум, она сможет. Или остатки сопротивления Анклава. Чёрт, да даже Дарительницу Света в ПОП. — Она спокойно затянулась. — И самое опасное, что ты можешь попытаться сделать — убить её. Она будет ныть и рыдать, убив беспомощного рейдера, но только попробуй убить её. Адские гончие с геморроем и то безопасней.
Может я ничего не понимала? Я хотела вернуть ей надежду. Я хотела помочь ей вылечиться и справиться с травмой. Я посмотрела на свою, ничем не прикрытую, кьютимарку — открытая книга и перо, записывающее чью-то горечь жизни, и покачала головой.
— Я не хочу её убивать. Я хочу показать ей, что жизнь состоит не только из сражений! Что сдаться — порой нормально, потому что ты и так сделала всё возможное! Притормозить. — Я попыталась пошевелиться, но мой бок снова вспыхнул от боли, и я замерла. — Я даже не могу защитить себя. Я совсем бесполезна.
Триаж лишь пожала плечами.
— Тогда заканчивай с ней. Ты не должна нести ответственность за Блэкджек, малыш. Скажи спасибо, что она ещё не пыталась затащить тебя в постель. — Я не могла скрыть унижение, поразившее меня. Она вздохнула, прикрыв лицо копытом и прорычала. — Клянусь, я бы её стерилизовала, если бы не знала, что это всё равно не решит проблему с её, богинями проклятым, либидо!
Стоп.
— Эм… она… она исчезла вместе с аликорном, которая доставила нас? Блэкджек активно пыталась соблазнить мою подругу, когда мы начали спорить. Я… всегда отказывала ей. Это грубо и странно. Но Глиттер, она… как бы, старше, и в то же время младше меня. Ей, вероятно, не стоит оставаться с Блэкджек наедине, — объяснила я, потрепав своё крыло, волнуясь о судьбе добродетели моей подруги.
— Расслабься. Блэкджек — шлюха, но она не будет ебаться в моём кабинете. — Триаж посмотрела на стену собственным, убийственным взглядом. — По крайней мере лучше бы ей этого не делать. — Она немного расслабилась и снова посмотрела на меня. — Они с твоей подругой просто ждут. Они настояли на этом, вообще-то. Когда я в последний раз заходила к ним, они просто говорили о сексе.
Я моргнула.
— Как долго я была в отключке? И они ВСЁ ЕЩЁ говорят об этом!? — Мой голос надломился и я мысленно нахмурилась.
— Два часа. И да. Твоя подруга находится на стадии любопытства, но, несмотря на все недостатки Блэкджек, она этичная в плане секса пони. Извращенная, как сам чёрт, но этичная. Она не станет делать что-то неуместное только потому, что хочет перепихнуться.