«Блэкджек ничего мне не сделала!» — Я мысленно закричала, но слова отказывались выходить из моего рта. Мой язык был словно покрыт свинцом, и я ничего не могла сказать в защиту своего клиента. Я слышала удаляющийся стук её копыт, прежде чем Триаж пробормотала «Пизда», а затем закрыла дверь, оставив меня наедине со своими мыслями.
Я лежала калачиком несколько минут, сосредоточившись на каждом вдохе и выдохе. Следить за своим дыханием было своеобразным упражнением, которое помогало успокоиться. Ему меня научила Уиллоу Глен. Она сказала, что иногда полезно просто забаррикадироваться от всех мыслей в своей голове.
Но мой разум не хотел сидеть за баррикадой. Он хотел думать о том, почему Циннамон так сильно ненавидела Блэкджек. Я могла понять её, но неприязнь Циннамон к кобыле начинала казаться личной. Мой разум хотел знать, правильно ли я поступаю. Мой разум хотел наказать меня за то, что я была такой слабой, глупой и попала в такую передрягу.
А самое худшее, что он не переставал думать о моей лжи, на которую не купилась Триаж.
Я не понимала. Несколько дней назад… всё было так нормально. А теперь всё стало огромным, недосягаемым. И это было крайне неприятно, потому что я и без того была маленькой, даже среди своих сверстников. Я посмотрела через комнату на напольное зеркало и вздохнула, наблюдая в отражении маленькое, хрупкое тело. Когда мой позвоночник начал так выпирать? Почему я внезапно стала выглядеть такой крохотной?
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь cо скрипом открылась. Я закрыла свои глаза, боясь того, кем мог оказаться вошедший, но когда я повернулась и посмотрела на своего гостя, то была шокирована, увидеть знакомую земнопони. Её шёрстка цвета зеленоватой морской пены была покрыта бинтами. Когда я видела её в последний раз, грива кобылы была до колен. Сейчас она почти что касалась пола. Тем не менее, я вспомнила о тёмно-зелёном, озабоченном глазе, вперившим меня в тусклом свете больничной палаты.
— Здоровеньки, — произнесла она низким голосом. — Как твоё ничего? Если пораскинуть мозгами, то мне не следует появляться в твоей палате, но удержаться было трудно.
Как могла, я развернулась к ней и улыбнулась.
— Я… бывало и лучше, Уиллоу Глен, — Честно призналась я. — Но в следующий раз стоит обращаться к иглотерапевту, а не к радскорпиону.
Она села, с облегчением улыбнувшись.
— Значится, это не Блэкджек с тобой сделала? Слава Богиням. Я была напугана, что ты тоже словила обратную связь. — Она жестом показала на своё перебинтованное лицо. — Сколько, три недели тут? Всё ещё не зажило. Я всё ещё чувствую её, постоянно. А ты?
Я покачала головой.
— Я… может быть, если я попытаюсь? — Призналась я, но в данный момент я не пыталась кого-то прочувствовать. Я работала над тем, чтобы совсем не раскиснуть. — Мне жаль что, с тобой это произошло, Уиллоу. Когда я услышала, что ты выгорела, я очень, очень сильно взволновалась! Ты была единственной, кто по-настоящему… ну, обращалась со мной как не с пустым местом с тех пор, как нашла меня в Джанкшен Сити. — Сказала я, закрыв глаза.
— Да забей, — сказала она с легкой улыбкой. — Я жалею только о том, что не смогла помочь ей. Я пыталась. Я думала, что Блэкджек вытащит себя за рог из канавы, в которой она валялась. — Её улыбка исчезла. — Ничего не вышло. Она чуть не вышибла себе мозги, прямо передо мной. Так много чёртовой вины и сожалений, её чувства просто издырявили меня. Потом она почувствовала вину ещё и за это… тем самым почти убив меня, если бы Слейт не успел её оттащить подальше.
Я опустила уши. Так вот что произошло на самом деле.
— Никто не рассказывал мне о том, что случилось, Уиллоу. Это… я не могу представить как больно было принять так много её вины в себя.
— Значит Циннамон не передала тебе мои заметки? Типичненько, — кобылка фыркнула. — Видимо, она "случайно" уронила их в камин. — Презрение Уиллоу испарилось. — Ну как она?
— Она… она очень расстроилась, когда встретилась с моей подругой, Глиттер Бомб, но затем… неплохо выплакалась из-за этого. Мы все плакали, когда она рассказывала о том, как сильно скучает по своей подруге, Лакуне, и как ей было жаль, что Глиттер не могла вспомнить свою маму. — Я шмыгнула носиком. — Мы… мы собирались пойти за кексиками, пока не поссорились. А затем на меня напали и… — Я замолчала.
Она приблизилась и нежно похлопала меня копытом. Знакомое прикосновение Уиллоу помогло мне чуточку расслабиться. Она была одной из немногих пони, с которой я чувствовала себя в безопасности.