— Всё в порядке. Я могу это понять. — ответила она. — Даже эти двое иногда называют меня Блэкджек. Но я — не она.
Слова Блэкджек осели пудовым грузом в моём желудке. Мне не нравилось лгать Бабблгаму. Он казался хорошим, искренним жеребцом, и он не заслуживал того, чтоб ему лгали. Даже если правда…
Я подняла взгляд и встретилась со сверлящими меня красными глазами Блэкджек. В своей голове я почти могла слышать, как она говорит
"Тебе решать". И я знала, что должна была продолжать лгать. Если бы пони узнали, что Блэкджек выжила, то это создало бы ещё больше проблем для нас. Опасностей на пути в Джанкшен-Сити стало бы намного больше. Я промолчала, опустив свои зелёные глаза, сохраняя равнодушный вид.
— Я называю её так из-за гривы. — поддержала Глиттер. Её светлая невинность, похоже, закрыла эту тему для Бабблгама, и он не поднимал её весь остаток ночи.
Мы с Блэкджек вызвались дежурить первыми, и когда я убедилась, что Глиттер и Бабблс уснули, наконец, заговорила.
— Я ненавижу лгать. Ты вынудила меня сказать слишком много правды, Блэкджек.
— Так не лги, — ответила она, глядя на затухающее пламя. — Скажи ему правду. Он не будет возражать, так или иначе.
Я тихо вздохнула.
— Но… правда опасна. Я не могу оправдывать себя, подвергая его ещё большему риску. Он и без того подвергает себя опасности, просто путешествуя с нами.
— Тогда лги, — тихо заявила она. — Ох, погоди, тебе это не нравится. Звучит так, как будто ты в любом случае обречена на страдания.
— Я не обречена на страдания. У меня… внутренний конфликт. Ты сказала мне, что я должна высказаться и говорить только правду в Джанкшен-Сити. Я…я вроде как приняла, что должна это сделать. Не знаю как, но должна. Я просто не хочу обрушать целый мир боли на кого-то, у кого уже были тяжелые времена. Это слишком жестоко.
— Пони, которая причиняла тебе боль. Она прямо сейчас причиняет боль другой кобылке? Делает с ними то же, что делала с тобой? — спросила Блэкджек, всё ещё глядя на угасающие угли.
— Я не знаю этого, Блэкджек. И ты это понимаешь. И именно поэтому я хочу убедиться, что у неё никогда не будет возможности вновь причинить боль другой кобылке, — сказала я решительно.
— Так ты собираешься убить её?
Я пошатнулась, будто она врезала мне. Как она могла спросить об этом? Я не хочу её убивать! Я лишь хочу убедиться, что она прекратила вредить пони!
— Разумеется нет! Почему ты спросила об этом?
— Как сказала бы Рампейдж, это в любом случае вариант, и в основном весьма надежный. В основном. Зависит от того, сколько странностей в её жизни. — Сказала она с небольшой улыбкой, — Так ты собираешься попытаться натравить последователей на неё? Пусть убьют её для тебя?
— Последователи не убивают, за исключением случаев, когда это необходимо для того чтоб защитить себя. — Парировала я. — Так что, можно сказать, они не сделают ничего, что принесло бы мне пользу. —Тяжелый, словно свинец, груз снова осел в моём желудке. — Я не знаю, что делаю, Блэкджек. Я просто не хочу видеть, как она причиняет кому-то страдания. Что если она публично признается о том, что совершала перед судом НКР? Я... я не знаю, как на это отреагируют, — Я солгала, зная ответ на этот вопрос. Если я что-то и знала о справедливости НКР, так это то, что тех кто насилует жеребят, как правило, вешают. Это только заставило меня чувствовать себя ещё более отвратительно. Рассказав правду, я практически обрывала чью-то жизнь.
Блэкджек ничего не говорила почти минуту, пока я размышляла над этим.
— Ну, у тебя есть время, чтобы принять решение. Так или иначе. — Почему она улыбается? Это был совсем не весёлый разговор!
Я чувствовала себя весьма ужасно и свернулась клубком около неё.
— Я не знаю, стою ли я того, чтобы ввязываться ради меня во все эти трудности лишь для того, чтобы попытаться рассказать правду.
Она слегка фыркнула,
— Если бы мы не свалили, то чем бы занимались прямо сейчас? Я бы бухала. Трахала Слэйта. Ты бы ворчала. Не смотря на то, что ты делаешь, ты хоть что-то делаешь. Ну, а я… я просто довольна, что опять в движении.
Я уперлась своей щекой об копыто и взглянула на неё,
— Ну, ты стоишь того, чтобы снова начать двигаться. — сказала я тихо, — Я это говорю тебе от сердца, а не только как Врачеватель.
— И… что дальше?, — спросила она, — Куда мы отправимся завтра?
Я нахмурилась. Если бы у меня был мой пипбак, я бы рассказала ей.
— Ну, я полагаю нам надо продолжать идти на запад. Бабблс скорее всего не знает дорогу до Джанкшен-Сити, однако… может быть, если мы дойдём до Мэйнхеттена, то нам будет проще добраться до места назначения? — произнесла я, привставая на свой круп, чтоб плюхнутся и положить голову ей на плечо.