— Я смотрю, ты не любишь особо заморачиваться, — иронично хмыкнула Уайт, все это время наблюдавшая за разведчиком с другого конца комнаты.
— К чему излишние сложности, — спокойно ответил Грей, — когда все можно сделать гораздо проще.
Жеребец закрепил практически выработавшую ресурс батарею под потолком рядом с такими же мерцающими шариками и принялся за разбор трофеев. Примитивные на вид осколочные гранаты не слишком впечатляли, как и скорострельный дробовик. Да, конечно, это древнее оружие обладает внушительной огневой мощью. Оно может пробить тяжелую броню и имеет отменный останавливающий эффект. Правда, Грей не мог представить себе идиота, который позволит подойти к себе на дистанцию эффективного огня, любезно подставив круп под выстрел.
Гораздо больший интерес представляли странные стеклянные сферы, заполненные клубящимся туманом. Разведчик раскопал их среди кучи хлама в подвале жилого дома, куда его привела «карта» из квартиры фотографа. Находки упорно не хотели раскрывать свой принцип действия. Катание сфер по полу только подняло в воздух кучку пыли, которую моментально поглотили фильтры. Постукивание друг о друга так же не принесло успеха. Раздраженно фыркнув, пегас поднял голову и посмотрел на Уайт
— Ты знаешь, как их включить? — недовольно поинтересовался разведчик.
— Конечно, — зевнула Уайт. — У тебя ничего не выйдет.
— Это почему? — удивился Грей.
— На голове кое-чего не хватает, — ехидно рассмеялась единорожка.
Не успел пегас придумать достаточно едкий ответ, как в подвал спустилась совершенно преобразившаяся единорожка с белой шкуркой и золотистой гривой, которые сейчас отчетливо блестели от влаги. Лайт лучилась от удовольствия, наконец приняв ванну и оказавшись в более презентабельном состоянии. Эйфорию немного портило потрескивание ПипБака во время купания, но пакетик оранжевой жидкости с очень противным вкусом решил проблему.
— Надеюсь, я ничего не пропустила? — радостно поинтересовалась волшебница.
Кобылка плавным шагом сошла с лестницы. В нос ударила знакомая вонь, от которой сильно захотелось зажать нос.
— Ну и свинарник же здесь, — поморщилась Лайт. — Нужно срочно прибраться!
На кончике засиявшего рога вспыхнула золотая сфера. На миг все окрасилось в желтые тона, после чего цвет сменился на зеленый. Хлопок – и подвал погрузился в темноту.
— Так и должно было быть? — поинтересовалась Уайт, вновь зажигая фонарь.
— Эм, нет, — смущенно ответила золотогривая пони. — Наверное, заклинание вступило в реакцию с этими странными лампочками. Зато все сработало! Запах исчез!
Самодельные фонари зажглись вновь, засияв гораздо ярче прежнего, Грей снял шлем и с удивлением констатировал правоту волшебницы – вонь исчезла вместе с разлагающимся трупом кротокрыса, гниющего в вентиляции. Жеребец полной грудью вдохнул чистый воздух с оттенком роз.
— А ты хороший маг, — удивленно констатировала Уайт, повторившая маневр разведчика. — Никогда не видела такого заклинания.
В ответ на похвалу единорожка слегка покраснела и отвела взгляд, наткнувшись на сферы у копыт жеребца.
— Ух ты, шары памяти?! — радостно спросила Лайт. — Я думала, пегасы ими не интересуются.
Грей заинтересованно посмотрел на спасенную им единорожку, вместе с тем скорчив непонимающую гримасу.
— Они из дома, где мы встретились. Вроде как там ценная информация, но я не могу понять, как их включить.
— В них всегда записывают важные воспоминания. — Глаза Лайт заблестели, а губы растянулись в предвкушающей улыбке. — Я бы не отказалась заглянуть в них. Иногда это очень… занимательный процесс.
— И как же их прочесть? — Грей заинтересованно приподнялся в постели.
В ответ волшебница с ехидной мордочкой многозначительно коснулась копытцем своего аккуратного рога. Пегас недоуменно смотрел на собеседницу, пока на него не снизошло озарение.
— Они только для единорогов? — недовольно произнес жеребец, подтолкнув шар в сторону кобылки. — Тогда включай.
Лайт склонила голову, подавив естественное желание подхватить шарик магией. Вместо этого она осторожно остановила его копытцем и посмотрела на жеребца в некоторой нерешительности.
— Да, он для единорогов, но я не могу просто взять и включить его. Любое прикосновение магией погрузит меня в некий сон, в котором я переживу заложенные в сферу воспоминания. — Лайт смущенно опустила ушки. — Еще это можно назвать комой, когда ты не реагируешь на внешние раздражители до самого конца воспоминания. В этот момент я буду совершенно беззащитна...