— И-и-и-и-ху! Меня за это точно амнистируют! — радостно воскликнула зебра.
— Что это ты здесь устроил? — послышался ледяной голос.
Повернувшись к двери, Смоук увидела мрачную Фемиду. Глаза пегаски скользили по устроенному бардаку и смятым документам, постепенно перейдя на саму зебру. Взгляд кобылки не предвещал ничего хорошего.
— Фем! Смотри, что я нашел! — Встав на все четыре копыта, зебра моментально подскочила к пони и ткнула ей папкой в нос. — Нужно срочно показать это командиру!
— Неужели? — В голосе кобылки причудливо переплелись холодная ярость и ядовитый сарказм. — Наверняка очередная глупость.
— А ты прочти! — Зебра обиженно отвернулась. Пегаска прочитала первую страницу и озадаченно уставилась на название.
— Да это же…
— Вот именно! — воскликнула Смоук. — Пошли к командиру!
— Да, я немедленно отнесу это ему. — Голос Фемиды потеплел на полтона, но она быстро исправилась, вернувшись к уровню ледяной глыбы. — А ты останешься и наведешь здесь порядок, после чего вернешься к работе. Кормежка через два часа.
— Но… — Сапер удивленно посмотрела на снайпера. — Разве ты меня не выпустишь отсюда?
— Ты наказан на три дня до особого распоряжения, оно пока не наступило. — Фемида повернулась к Смоук изящным крупом и дразняще махнула хвостом. Уже за порогом кобылка обернулась и быстро подмигнула ошеломленной зебре. — Приятного времяпровождения.
Обычно на кухне Стойла Сто Семьдесят Четыре было достаточно оживленно. Пони-повара неустанно трудились, чтобы обеспечить вкусной здоровой пищей постоянно растущее население убежища. Сады работали на полную мощность, поэтому миски всегда были полны свежими овощами и фруктами, а столетние консервы служили отличными десертами.
Однако ближе к вечеру привычная рабочая атмосфера сошла на нет. К удивленным и ошеломленным пони заявилась седая зебра в черном плаще, сходу забравшая самый большой котел и запершаяся в столовой для элиты вместе с начальницей охраны. Серая пегаска окинула всех мрачным взглядом и приказала ни в коем случае не мешать им и продолжать работать. Разумеется, ее никто не послушал.
Самая смелая попыталась подойти поближе к двери и приложить ухо к поверхности, но за шаг до цели она наткнулась на неосязаемую преграду и поспешила отступить. Негромко переговариваясь, пони-повара вернулись к приготовлению пищи, но разговоры то и дело затихали, а собеседники боязливо вздрагивали от нехороших предчувствий.
В небольшой столовой для элиты царила своя атмосфера. Грей поручила Фемиде устроить новую гостью в крыле охраны, после чего Зекранта сразу же попросила предоставить ей помещение для создания противоядия.
Некромант начертила в центре помещения странную фигуру из ломаных линий и поставила на нее котел, под которым тут же вспыхнуло белое пламя. Вылив в посудину десять бутылей питьевой воды, зебра принялась рыться в своих сумках, время от времени подбрасывая в варево сушеные травы, странные корни и толченые порошки. Грей устроилась за одним из столов. По словам Фемиды, Смоук был занят, поэтому ей приходилось внимательно следить за процессом приготовления противоядия, чтобы затем попытаться его воспроизвести. Разведчицу удивляло, что поднимавшийся к потолку дым не был белым.
— Мы стоим на пороге эпохи больших перемен. — Сосредоточившись на создании противоядия, Зекранта перестала поддерживать ауру холода. — Встретившись с тобой, я окончательно в этом убедилась.
— О чем ты? — встрепенулась разведчица.
— Несколько лет назад мне удалось добиться того, чтобы в Западном Секторе наступил мир. Большинство смогло вздохнуть с облегчением и начать жить спокойно.
— Ты… добивалась мира? — Грей удивленно уставилась на Зекранту. — Странно слышать это от зебры.
Колдунья с грустью посмотрела на разведчицу.
— Войну между нашими народами раздули искусственно. Враждебным силам не выгоден мир, они добиваются всеобщего уничтожения.
— Не понимаю, — нахмурилась пегаска. — О ком ты говоришь?
— Звезды, Грей Стиллнесс, звезды. Они чужды, очень могущественны и презирают всех, кроме самих себя. — Зебра-алхимик высыпала в котел ядовито-зеленый порошок, отчего варево тут же стало нежно-розовым. — Они враждебны нашему миру. Мой народ понял это первым. Мы предупреждали, но почти никто не слушал. Нас считали дикарями. К сожалению, сто лет назад мы поддались заблуждению и почти уничтожили мир. Я искупаю грехи прошлого.