Освободив свою партнершу, Грей аккуратно положил ее на белоснежную ткань (Лайт добилась подобной чистоты лишь с третьей попытки) и поцеловал вновь, устроившись сверху.
Раскинувшись на спине, пегаска расправила крылья, уже не сдерживая свое возбуждение. К тому же такая поза помогала удерживать удобное положение под жеребцом. При этом она не забыла игриво пошевелить задними ножками, привлекая его внимание.
— Как давно я ждала этого момента! — хихикнула кобылка. — Я чувствую себя совсем как жеребенок, оказавшийся один на один со своей долгожданной мечтой!
Грей задумчиво посмотрел на Розу, расположившуюся прямо под ним. Во взгляде его читалось желание.
— Давно? Ну-ка расскажи поподробнее об этом. — В голосе разведчика отчетливо слышались шаловливые нотки.
Не дожидаясь ответа, жеребец приник к шее кобылки, медленно спускаясь ниже и вылизывая каждый клочок нежной шерстки. Пегаска тут же откинула голову назад, выгибаясь навстречу ласкающему язычку Грея.
— А ты думаешь, почему я пошла именно к тебе в отряд? — со страстным придыханием зашептала пони. — Да я, совсем еще неоперившаяся курсантка, уже готова была бегать за тобой, закусив хвостик! И, конечно же, я делала все, чтобы ты обратил на меня внимание, а затем и вовсе гарантировала себе теплое местечко под боком у одного мужественного жеребца.
С этим словами кобылка положила передние ноги на гриву пегаса, глубоко зарываясь в нее копытцами.
Для Грея сегодняшний день был полон удивлений. Он и раньше знал, что Роза питает к нему чувства, но пегас совсем не ожидал подобного жара. Жеребец продолжал свое дело, благо этому весьма способствовала реакция самой Розы, возбуждающая все больше и больше. Спустя какое-то время серошерстый пони мягко освободился из объятий кобылки и как-то странно посмотрел на нее, словно что-то решая для себя.
— Но почему я? — В его заметно охрипшем голосе перемешались различные чувства: от недоверия до надежды. Не в этом ли заключается счастье – быть кем-то любимым? Вновь не дожидаясь ответа, он приник к кобылке, спустившись гораздо ниже и вылизывая языком пшеничное брюшко. Под нежной шерсткой чувствовались упругие мышцы – его партнерша явно следила за собой. И это возбуждало еще больше.
Во время краткой заминки Роза обеспокоенно посмотрела на Грея, но тут же расслабилась, стоило ему вернуться к столь приятному делу. Каждое прикосновение его языка заставляло слегка напрягаться в ожидании. Пегаска трепетала, желая, чтобы он сделал следующее движение еще быстрее!
— Скажи мне, а отчего пони любят друг друга, почему испытывают страсть? — Из груди вырвался вздох. — Просто ты мне нравишься! Сам ты, какой есть!
Пегас негромко фыркнул и продолжил спускаться ниже. Ноздрей коснулся шикарный аромат возбужденной кобылки, доносящийся из узкой, едва заметной щелки. Дотронувшись до нее кончиком языка, жеребец медленно провел им снизу-вверх, коснувшись крохотного бугорка на самой вершине.
Оказывается, до этого момента Роза лежала совершенно неподвижно, так как через мгновение она дернулась всем телом, словно задавшись целью как можно сильнее ткнуться в нос жеребцу своим заветным местом. А уж вид ее довольной мордочки с приоткрытым ртом стоил всех сокровищ мира.
— Да! Так лучше!
Пару раз пройдя языком по лону кобылки, Грей убедился в более чем достаточном количестве смазки. Легко улыбнувшись, пегас медленно отвел голову назад и подул на покрасневшие губки, после чего встал на копыта и вновь навис над кобылкой, глядя ей прямо в глаза.
— Знаешь, Роза, я... — Он запнулся, пребывая в неуверенности. Глядя на ее милую мордочку, он все же нашел в себе силы продолжить. — Я люблю тебя...
Роза, раскинувшись под Греем, испустила счастливый вздох, одновременно трепеща перед ним всем телом.
Пегаска чувствовала нарастающее напряжение в брюшке, готовое вырваться в любой момент. Она не могла больше ждать. Ведь все это могло развеяться как сон, не оставив и следа. Столь желанный момент становился все ближе, готовясь стать началом их отношений.
— Тогда докажи!
Пегас промедлил буквально секунду, после чего кивнул и слегка наклонился к кобылке, расставив передние копыта по бокам от ее головы. Головка его органа коснулась лона поняши, от которого исходил ощутимый жар. И запах, сводящий с ума. Устроившись поудобнее, жеребец медленно подался вперед. Половые губки разошлись в стороны, безо всякого сопротивления пропуская его вперед. Лоно тут же сжалось вокруг органа пегаса, сжимая его со всех сторон. Поняша оказалась очень узкой; внутри было тепло и влажно.