Он снова внимательно изучил карту. Пунктирная линия от полицейского участка к значку «Abrigo-Tec» была помечена еще одним словом: «Túnel?» (Туннель?). Похоже, «Пираньи» тоже что-то подозревали или даже пытались найти этот вход.
Зед почувствовал, как внутри разгорается холодный азарт. Это был шанс. Опасный, почти самоубийственный, но шанс. И такие шансы он упускать не привык.
Он аккуратно сложил карту и спрятал ее вместе с ключ-картой во внутренний карман потрепанного комбинезона. Мачете удобно легло на свое место у пояса. Голод и жажда на время отступили на второй план, вытесненные новой, более сильной мотивацией.
Полицейский участок. И скрытый за ним бункер «Abrigo-Tec». Это больше не было просто точкой на карте. Это была цель.
Зед еще раз выглянул на улицу. Джунгли из бетона и стекла ждали. И где-то там, среди них, скрывалась его первая настоящая ниточка к сокровищу, которое могло изменить все.
Он поправил импровизированную повязку на плече, проверяя, не слишком ли сильно сочится кровь после стычки. Боль была терпимой. Главное — двигаться.
С мрачной решимостью он шагнул из руин магазина обратно на улицу, направляясь в сторону виднеющейся вдали горы Корковаду. Дорога к полицейскому участку обещала быть нелегкой, но теперь у Зеда была цель, выходящая далеко за рамки простого выживания. И это делало все предстоящие трудности немного более осмысленными. Хотя и не менее смертоносными.
Глава 11
Глава 11: Добро Пожаловать в Фавелу «Росинья-Вертикаль»
Путь от фонтана, где «Пираньи Асфальта» нашли свой бесславный конец, до подножия Корковаду был неблизким. Зед двигался осторожно, но целеустремленно, сверяясь с потрепанной картой и показаниями «Ассистента». Руины становились все плотнее, улицы превращались в узкие, заваленные мусором щели между гигантскими скелетами зданий. Голод снова начал напоминать о себе тупой болью в желудке.
Через несколько часов изматывающего пути, он увидел ее. Фавела Росинья. Или, как ее теперь называли, судя по редким, коряво нарисованным указателям — «Росинья-Вертикаль». Она поднималась по склону холма, как гигантский, многоярусный муравейник, построенный из ржавого металла, гнилого дерева, кусков бетона и синего пластика. Невероятное, хаотичное нагромождение лачуг, контейнеров и самодельных пристроек, соединенных паутиной шатких лестниц, веревочных мостов и узких тропинок. Над крышами курился дымок от сотен костров, а с холма доносился нестройный гул — смесь криков, музыки, ругани и каких-то механических звуков.
Крепость. Рожденная из отчаяния и воли к жизни. И, без сомнения, столь же опасная, как и любая другая зона военных действий, в которых Зеду доводилось бывать.
По мере приближения он стал замечать признаки «цивилизации». Грубые баррикады из мешков с песком и автомобильных остовов перегораживали подходы. На стенах — предупреждающие надписи на португальском: «PROPRIEDADE PRIVADA — ATIRAMOS PRIMEIRO!» (Частная собственность — стреляем без предупреждения!) и символы, видимо, местного ополчения — сжатый кулак на фоне восходящего (или заходящего?) солнца. Изредка попадались небольшие группы вооруженных людей — явно патрули.
Главный вход — если это можно было так назвать — представлял собой узкий проход в высокой стене из сваренных вместе кузовов грузовиков и бетонных блоков. Над проходом развевался грязный флаг с тем же символом кулака. Рядом стояли несколько угрюмых личностей в самодельной броне из покрышек и листового металла, вооруженных чем попало — от копий с наконечниками из дорожных знаков до ржавых автоматов, которые выглядели так, будто могли взорваться в руках при первом же выстреле. Это был «КПП» — Контрольно-Пропускной Пункт «Комитета Самообороны Росиньи-Вертикаль».
Зеда остановили двое — широкоплечий детина с кабаньей мордой и шрамом через всю щеку, вооруженный огромным ржавым тесаком, и тощий, вертлявый тип с обрезом двустволки, нервно подрагивавшим в его руках.
— Па हॉं! (Стой!) — рявкнул широкоплечий, его голос был таким же грубым, как и его внешность. — Quem é você e o que quer aqui, estrangeiro? (Кто ты такой и что тебе здесь нужно, чужак?)
Зед остановился, не делая резких движений. Он молча дал им себя рассмотреть — потрепанный, но крепкий, с холодным, внимательным взглядом и мачете у пояса, которое выглядело так, будто знало свое дело.
— Торговец, — спокойно ответил он на смеси английского и португальского. — Ищу еду, воду. Может, работу. (Trader. Looking for food, water. Maybe work.)