Путь к Национальной Библиотеке пролегал через районы Рио, которых Зед старался до этого избегать. Он больше не мог пользоваться относительно безопасными маршрутами через Росинью — там его слишком хорошо знали и «Техно-Сертанежуш» Доны Ферра, и пираты Барракуды. Приходилось идти напролом, через самые опасные и разрушенные кварталы.
Сначала он пересек территорию, которую, судя по жутким тотемам из костей и обрывков плоти, а также по редким, но злобным патрулям в ритуальных масках, снова начали контролировать «Падальщики Христа». Они, похоже, немного оправились после битвы с пиратами и теперь с удвоенной яростью несли свое кровавое «просвещение» в массы. Зеду пришлось несколько часов ползти на брюхе по заваленным мусором переулкам, прятаться в зловонных подвалах, чтобы не попасться им на глаза. Один раз он видел, как они тащили куда-то кричащую женщину. Он стиснул зубы и отвернулся. Сейчас он не мог позволить себе геройствовать.
Потом начались затопленные участки старого метро. После взрыва «Abrigo-Tec» уровень грунтовых вод в некоторых районах, видимо, изменился, и теперь целые станции превратились в подземные озера, кишащие неведомой тварью. Ему пришлось соорудить примитивный плот из пластиковых бутылок и кусков пенопласта, чтобы пересечь одно из таких «озер». В мутной, радиоактивной воде мелькали какие-то длинные, зубастые тени, а из темноты туннелей доносился отвратительный булькающий хрип. Он старался не думать о том, что может скрываться в этих глубинах. Его единственным освещением был тусклый химический фонарик, который он выменял у какого-то бродяги на последнюю банку тушенки.
Он несколько раз натыкался на группы отчаявшихся мародеров, дерущихся за кусок хлеба или горсть патронов. Старался обходить их стороной, но однажды ему все же пришлось применить мачете, когда трое ублюдков решили, что он — легкая добыча. Они ошиблись.
Каждый шаг давался ему с трудом. Раны болели, голод и жажда мучили его. Но он шел вперед, ведомый мрачной решимостью и образом дата-кристалла, который он сжимал в кармане.
Наконец, через два дня этого ада, он увидел ее. Почерневшую, полуразрушенную громаду Национальной Библиотеки. Она выглядела еще более зловеще, чем в его прошлый визит. Казалось, само здание ощетинилось, ожидая его. На подходах появились новые ловушки — более хитроумные, чем раньше. Калькулятор явно не терял времени даром.
Зед остановился на краю площади перед библиотекой, переводя дух. Он не знал, что его ждет внутри. Поможет ли ему старый безумец снова? Или на этот раз он сам станет частью его коллекции «интересных артефактов»? И не ждет ли его там Умбра? Она тоже знала об этом месте.
Он проверил мачете, поправил импровизированную повязку на руке. Выбора не было. Нужно было идти.
Собрав остатки сил, он шагнул на площадь, направляясь к темному провалу главного входа в логово Безумного Гения.
Глава 40
Глава 40: Сделка с Калькулятором (часть вторая)
Площадь перед Национальной Библиотекой встретила Зеда зловещей тишиной, нарушаемой лишь скрипом ржавого флюгера на одной из уцелевших башен да его собственным прерывистым дыханием. Логово Калькулятора стало еще более неприступным. В проломах окон виднелись новые, хитроумно установленные датчики движения, а главный вход был завален так, что пролезть мог только очень худой или очень отчаянный человек. Зед, будучи скорее вторым, с трудом протиснулся внутрь.
Внутри его ждали новые «сюрпризы». Старые ловушки были усилены, появились новые — какие-то самодельные мины-растяжки из консервных банок, наполненных неизвестной гремучей смесью, и даже несколько примитивных, но злобно искрящих тесла-катушек, установленных в узких проходах. Похоже, его прошлый визит и последующие события заставили старого безумца удвоить меры предосторожности.
— Я знал, что ты вернешься, ошибка системы! — проскрипел голос Калькулятора откуда-то из глубин его электронного гнезда, когда Зед, обезвредив очередную ловушку, наконец, добрался до центрального читального зала. — Только такие, как ты, дефектные экземпляры, выживают там, где нормальные, предсказуемые программы давно бы дали сбой и стерлись! Что на этот раз привело тебя в мою скромную обитель данных, а, ходячая аномалия?
Калькулятор выглядел еще более безумным, чем в прошлый раз. Его седые волосы стояли дыбом, лабораторный халат был покрыт свежими пятнами от пайки и еще какой-то химической дряни, а глаза за треснувшими линзами очков горели лихорадочным, нездоровым блеском. Он сидел за своим пультом, окруженный горами мерцающей и гудящей аппаратуры, как паук в центре своей паутины.