– Теперь я тебе верю, – она снова обняла меня и улыбнулась. – Теперь я уверена, что отдаю тебя в хорошие руки. Ты говорила, что у вас с Дареном всё кончено, но мне иногда кажется, что между вами всё еще что-то есть. Не подумай ничего такого, просто я волнуюсь за наши отношения, – и полетели камни в мой огород.
– Это называется дружба, и больше ничего, – покачала я головой.
– Хорошо, потому что я очень сильно люблю Эдварда! – выпалила она, складывая ладони вместе. – В смысле в Дарена! – поправилась она, делая удивленное, а затем растерянное лицо. – Я сказала «Эдвард», потому что мы только что говорили о нем.
– Я поняла, что ты имела в виду, – я постаралась улыбнуться тепло, не смущая подругу. Ох, Фрейд, вот тебе поле для размышлений!
– Дарен, Дарен, Дарен, – скороговоркой повторила она.
Мы немного поговорили о будущих планах, но мои нервно трясущиеся руки, кажется, выдавали меня. Она поспешила уйти с вечеринки под предлогом занятости. Я не могла поверить, что обманула её. Боже, одна ложь тянет за собой другую! Почему всё так сложно? Почему я просто не могу быть с тем, кем хочу, кого люблю?
А кого я люблю?
Я уже не знала…
Часть 6
Я вернулась домой пешком, несмотря на предложение Эдварда. Мне хотелось побыть одной и подумать. Люди оглядывались на меня, а я не обращала никакого внимания, ведь никто из них мне не поможет, никто не захочет окунуться в омут лжи и предательства. Такой пожар в моей душе погасить невозможно.
Начиная еще со школьных лет, я бегала за Дареном, самым красивым мальчиком в нашем классе, который не был занудой или зазнайкой, он просто был нормальным. Он всегда был готов прийти мне на помощь, поддержать меня или поболеть на выступлениях в школе искусств. Однажды, в преддверии Нового года, наш класс заставили украшать концертный зал, но большая часть учеников сбежала, чтобы вести легкую и беззаботную жизнь вне школьных стен. Нас осталось всего несколько человек, совесть которых всё еще жила и иногда напоминала о себе. Я наводила порядок за сценой, потому что все блестки и мишура летели именно туда. Раздраженная и уставшая, я уже в сотый раз выметала мелкие части украшений, но тут меня попросили закрепить надпись на ширме. Для этого мне нужно было взять высокую лестницу, подставить её, залезть наверх и прикрепить пожелание к темно-синей материи. Всё показалось простым, но, когда я принесла лестницу, мои ноги затряслись, словно Пенелопа сказала мне, что знает о моем плане. Чтобы не упасть, я должна была не смотреть вниз, и это тоже кажется легким, пока ты сам не поставишь ногу на седьмую ступень и не увидишь, что прыгать будет высоко. Я продела булавку в картон и ткань, закрыла её и уже хотела было спускаться, как почувствовала, что лестница падает в бок. Я закричала, что было силы, закрыла глаза, приготовившись очнуться в больнице. Но вместо того я оказалась в руках Дарена. Я открыла глаза и увидела его мелкие веснушки. Рядом охали одноклассники, на полу лежала злополучная лестница, а я была спасена. Я не помню, о чем он говорил потом, но я была бесконечно благодарна ему.
Да, память – странная вещь. Иногда ты что-то забываешь и вспоминаешь это в самый неподходящий момент. Я ясно чувствовала, что Дарен – мой суженный. Но с появлением Эдварда я засомневалась.
Статный, великолепный, благородный (как мне тогда казалось), богатый Эдвард, друг Дарена. Про таких людей обычно говорят «породистые», хотя я точно не знаю, что это значит. Все девушки университета вешались ему на шею, ведь каждая знала, что дано ему в наследство и какое будущее его ожидает. Но я хотела быть с Дареном, спасшим меня и подарившем мне счастье.
А сейчас то же я чувствую с Эдвардом. Он заставил моё сердце трепетать, как делал это некогда Дарен. Я была готова петь и танцевать, едва увидев его рыжие волосы и светлую кожу. А теперь…я замираю, как только вижу небрежно уложенные локоны Эдварда, его вызывающе расстёгнутую рубашку. Как странно… может, я всю жизнь любила Эдварда, но только не хотела признаться себе в этом? Или я всю жизнь притворялась, что люблю Дарена? Или я вообще никого никогда не любила? Я не знаю…
Я пришла в холодную квартиру, где никто меня не ждал. Сквозь задернутые темные шторы не проникал свет, на втором этаже хлопало окно, с лестницы дул холодный воздух. Я села на ручку дивана, и моя спина скатилась на сидение. Волосы упали на лицо, я закрыла глаза, и горячие слезы потекли по щекам. Мне хотелось любить и быть любимой, хотелось, чтобы меня кто-нибудь обнимал при встрече, говорил ласковые слова и просто уделял мне внимание. Неужели мучения моей души никто не слышит?