Когда мы легли спать, я долго смотрела в потолок. Последние смотрины прошли, и я добилась своей цели. Но радости не было. Сердце было не спокойно за Ану. И страшно было идти во всем признаваться Нонне. Да и подруга точно будет зла на ‘меня. Но молчать было нельзя.
Судя по мертвой тишине в комнате, Ана тоже не спала. Я не представляла каково ей сейчас было. Я бы точно всю ночь не смогла уснуть.
Утром меня разбудил окрик главной монахини.
- Кира! Кира, просыпайся! Где твоя соседка? Где Ана, спрашиваю? — громко вопрошала мать-настоятельница чуть ли не в самое ухо.
Я сонно поднялась в кровати, почти не соображая, что Нонне от меня нужно. Взгляд упал на пустую постель Аны. А через несколько секунд до меня начало доходить.
Подруга сбежала.
- Ее нет, - потрясенно прохрипела я.
- Вижу, что нет! свирепо рявкнула монахиня. — Где она?
Нонна наклонилась и пристально вгляделась в мое лицо, пытаясь найти в нем правду.
- Не знаю, - выдохнула я, сжимая одеяло, будто оно могло меня защитить.
Мать-настоятельница недобро прищурила старые глаза.
- Врешь, - вынесла она вердикт. - По лицу вижу, ты что-то знаешь. Говори! Лорд Рэйдан ждет!
При упоминании имени драконида, да еще и в контексте, что он ждет, я вздрогнула от страха.
НУ спасибо тебе, Ана! Сбежала, а все шишки мне. Подруга сделала только хуже своим поступком.
- Я думаю..,- начала я, пытаясь собраться с мыслями.
- Думай быстрее! - поторопила меня Нонна.
- Думаю она сбежала, - быстро проговорила я и сжалась в ожидании взрыва.
Мать-настоятельница удивленно выпрямилась и нахмурилась.
- В смысле сбежала? Куда?
- У нее появился мужчина, - пискнула, зажмурившись.
- Мужчина? — охнула Нонна и, словно ее перестали держать ноги, она рухнула на кровать Аны. — Господь Триединый! Помилуй нас. Она же была избранной драконида!
Мать-настоятельница схватилась за грудь.
- а вам не хорошо? — подпрыгнула я с постели. — Может водички?
Монахиня молча кивнула, приходя в себя. А вот мне стало полегче, когда я перестала носить чужой груз тайны.
В дверь комнаты постучали.
- Мать-настоятельница! Дракониды теряют терпение! - раздался голос одной из послушниц.
Нонна задумалась буквально на несколько секунд.
- Передай им, что невеста скоро спустится, - ответила она и как-то странно на меня посмотрела.
4.
- Я не стану этого делать!
- Тише ты! — грозно шикнула на меня Нонна, оглянувшись на дверь. - Не приведи Триединый, если кто услышит твои бестолковые вопли. Тогда нам всем конец!
- Мне в таком случае терять нечего, - мрачно проворчала я. - Мне в любом случае конец! Неужели нет другого выхода? Может повторные смотрины устроить...
- Не моли чепухи, - отрезала монахиня. — Если лорд Рэйдан узнает, что его избранная сбежала с другим, нам всем не сносить головы!
- Можно подумать он сильно обрадуется, когда поймет, что его надули и подсунули другую, - ядовито заметила я и ловко увернулась от подзатыльника.
- Кончай ерничать и живо одевайся. У нас мало времени.
- Но почему именно я?
- Потому что ты должна была стеречь свою соседку. Если знала, почему сразу не рассказала? Должна была немедленно поставить меня в известность. Теперь всему монастырю грозит гнев драконида.
Замечательно. Куда ни глянь - я осталась крайней со всех сторон!
- Я же не сторожевая собака, - простонала, неохотно стягивая с себя ночную рубаху.
- Отныне ты — невеста драконида.
- Да он в миг почует подмену. У меня даже метки нет! - охнула я, вспомнив о самом главном.
Ничего он не почует, - хмуро бросила Нонна, помогая натянуть платье для будущего путешествия. — А метку я тебе начерчу и чернила с собой дам. Никто присматриваться не станет.
- Нонна, но я не хочу, тихо выдавила я, замирая.
Мать-настоятельница тяжело вздохнула и прямо посмотрела мне в глаза.
- Не мы выбираем свою судьбу, а судьба выбирает нас. Теперь это твоя, Кира, - серьезно проговорила та. — Веди себя скромно, да не отсвечивай. Делай, что велят и рта лишний раз не раскрывай. Поняла меня?
Я молча кивнула. Несмотря на то, что было утро, я чувствовала себя уже дико уставшей.
Вскоре, облаченная в дорожный плащ с глубоким капюшоном, из-под которого почти не видно лица, и с липовой меткой на ладони, я стояла на улице перед монастырем. Нельзя было, чтобы кто-то из других девушек меня узнал, так что я почти не поднимала головы.