- Она, - жрец указал рукой в мою сторону.
Минуточку! Я на жертвоприношения не подписывалась!
67.
Статуя Божества повернулась в мою сторону, и на меня устремились взгляды всех трех голов.
Так себе ощущения, честно сказать. В этот момент я почувствовала себя самой маленькой песчинкой в море из всех существующих песчинок. Даже дышать перестала. И моргать.
Организм в целом намекал на то, что пора бы свалиться в обморок и не присутствовать при дальнейшем развитии событий.
Как минимум морально.
Но почему это какой-то старикан решил, что может взять и отдать меня Триединому Богу без какого-либо разрешения? Хоть они был главным жрецом и имел какие-то льготы... И все же! Неужели Божество драконидов настолько жестоко?
Мое возмущение было так велико, что наконец-то у меня прорезался голос.
- Я протестую!
Вышло хрипло и тихо, но в зале стояло абсолютное безмолвие, так что мои слова были услышаны.
Триединый вдруг наклонился ко мне и уперся пристальным взглядом, словно обнаружил диковинное насекомое. Спустя несколько бесконечных мгновений статуя прогрохотала:
- Я жду дань.
Я покосилась на замерших Рэйдана и Феликса. Но мужчины не подавали каких-либо признаков разумной жизни.
Плохо. Придется как-то справляться самой.
- Могу станцевать ритуальный танец, - робко предложила я Триединому. - Или церемониальный напиток приготовить?
На несколько секунд воцарилось оглушенное молчание.
Ну а что? Зря что ли столько лет в монастыре жила и училась? Да в может у Бога в горле пересохло. На вид этой каменной статуе не меньше пары сотен лет. Напиток точно был бы кстати!
- Хм, - многозначительно выдало Божество и повернуло свои головы к помрачневшему жрецу.
- Что за глупости! - презрительно фыркнул тот. - За все годы ты так и не обзавелась меткой невесты драконида. Значит плохо старалась на ритуалах, раз Триединый Бог тебя не благословил. Так что даже не надейся задобрить его сейчас.
- Да я и не старалась вовсе, - небрежно отмахнулась я от Отто, но тут же бросила виноватый взгляд на статую. - Простите.
Надеюсь, Триединый не в обиде.
- Ничего не выйдет, - насмешливо бросил жрец. - Ты ни на что не можешь повлиять, Кира. Я дорого заплатил, чтобы Триединый Бог услышал мою волю и явился. И я получу свое.
- И чего же ты хочешь? Власти? Ну так бы убил своего племянника и захватил трон. У тебя ведь было для этого сотни возможностей. - резонно заметила я.
- Власть само собой, - усмехнулся Отто. - Но далеко не только она. Я думал ты та самая девушка из драконьего пророчества, что должна была родить самого сильного драконида. Однако я ошибся. Но возможно все к лучшему, - пробормотал он, будто говорил сам с собой.
- Ошибся? - переспросила я, изображая живой интерес.
Я пыталась заболтать жреца, чтобы отвлечь и потянуть время. Пока Отто не заметил, чем я занималась. Ведь ко мне вернулся не только голос, но и подвижность пальцев.
- Да, ошибся, - кивнул он, задумчиво почесывая подбородок. - Ты не она. Той невестой без метки была твоя мать.
- Моя мать?
Изображать интерес на этот раз не было необходимости. Я в самом деле сильно удивилась.
- Твоя мать, - повторил Отто и перевел взгляд на Феликса. — Это значит, что он — самый сильный.
Я тоже посмотрела на брата. Феликс был сильнейшим драконидом? Сильнее Рэйдана?
- Ноты источник его Силы, - жрец снова взглянул на меня. - Так что.
Не хотелось бы узнавать, что должно последовать за этой фразой.
Как раз в этот момент на пыльной поверхности каменного ложа, стоящего за моей спиной, я успела вывести последнюю руну для благословения меня Триединым.
Если, конечно, я нигде не ошиблась...
Пожалуйста, пожалуйста! Пусть сработает!
68.
От охватившего меня волнения сердце забилось в груди с бешенной скоростью. На лбу выступила испарина. В ушах зазвенело.
Секунды шли одна за другой, но ничего не происходило. Наверное, я все же ошиблась в последовательности рун... Слишком часто я нарочно писала их неверно. И вот результат!
Да и с чего я вдруг решила, что получится? Глупый был план.
Отто шагнул в мою сторону. Лицо жреца расплылось в недоброй предвкушающей улыбке. В бесцветных глазах мужчины я ясно увидела свой скорый конец. В моей душе темными лентами расползлось отчаяние.
Бежать некуда.
Что же придумать?
В момент, когда я уже утратила всякую надежду, глаза Триединого, чей лик олицетворял Отца, неожиданно засветились белым светом.