- Я обещал показать вам вашу мать, - сказал он таким тоном, словно все происходящее было в порядке вещей.
Серьезно? Сейчас? Да что с ним было не так?
- Рубен, на вашего брата напали. Ему нужна помощь. Возможно Кай сейчас умирает! Неужели вас это не волнует? — я почти кричала.
- Волнует, - кивнул Рубен равнодушно и шагнул к кровати. Подойдите.
С расширившимися от ужаса и непонимания глазами я наблюдала, как Рубен подошел к постели и отодвинул балдахин в сторону, сделав, приглашающий жест. Мне не было видно, что скрывалось за тканью. Находиться здесь было гадко. Даже больно. Словно сама смерть отметилась в этой комнате.
- Нет,- отрицательно качнула головой. Я хочу уйти
С Рубеном что-то не так. Может он под магическим внушением?
- Подойдите. - повторил он, но на этот раз его голос прозвучал у меня в голове.
Все снова стало простым и понятным. Без капли сомнений я прошла вперед и взглянула на то,что лежало в постели.
Как только я увидела это, с глаз будто пелена спала.
В ужасе закрыв рот, я отпрянула от кровати и натолкнулась прямо на Рубена, стоящего за моей спиной.
У меня не поворачивался язык назвать то, что Рубен так хотел мне показать, человеком. Скорее то, что некогда им было. В останках угадывался человеческий силуэт, однако было невозможно определить, принадлежали они женщине или мужчине. Это было похоже на высохшую жижу цвета мертвой плоти. Мерзкое зрелище.
- Ч-что это? - спросила я дрожащим голосом. - Зачем вы мне это показали?
- Моя мать, - спокойно ответил Рубен мне на ухо.
Мужчина удерживал меня за плечи, не позволяя уйти или отвернуться.
- Ваша мать? - недоверчиво прошептала я.
- Да. Но и ваша тоже
- Не понимаю. Вы говорили, что она умерла от болезни. Как такое возможно?
Я закрыла глаза и старалась дышать ртом, лишь бы не смотреть на серовато-розовую кашу, растекшуюся на постели и не чувствовать ее тошнотворного запаха.
- Да, все так и было, - подтвердил Рубен и замолчал.
- Почему вы не похоронили ее как положено? И откуда вы можете знать, что она была моей матерью?
Я могла бы воспользоваться магией и убежать из этой страшной комнаты, где безумец хранил останки своей матери, но почему-то не делала этого. А что если то, что сказал мне Рубен было правдой? И тогда получалось, что он был моим братом? Поверить в такое было труднее, чем поверить в то,что я была потомком Легиона.
- Ее труп — это напоминание самому себе, - загадочно ответил Рубен. — Она — ваша мать, потому что сама так сказала.
Все страннее и страннее. Я окончательно запуталась, не понимая ни цели, ни мотивации Рубена притащить меня сюда и выдавать какие-то туманные одному ему понятные реплики.
Расскажите подробнее, - попросила я. - И пожалуйста, закройте балдахин. Я увидела достаточно.
Рубен послушно отпустил мои плечи, словно ни капли не сомневался, что я никуда не денусь, и задернул тяжелую ткань. Воспользовавшись тем,что я была свободна, отодвинулась от мужчины на несколько шагов. Я чувствовала себя чуть лучше, когда между мной и этим маньяком была хоть сколько-нибудь управляемая дистанция. Чтобы в случае чего можно было бы защититься.
Мне до сих пор было неясно каким образом Рубену удалось заставить меня подойти к кровати с трупом. Это не было похоже на магическое внушение. В тот раз я прекрасно себя осознавала вместе с навязанной чужой волей, и даже могла противиться ей. Но Рубен сумел превратить меня в марионетку, не совершив для этого каких-то видимых усилий. Каким он был магом?
Задернув ткань, Рубен опустил руки и остался стоять ко мне спиной. Я ждала, когда же он повернется и заговорит, но мужчина не двигался, заставляя с каждой секундой нервничать все сильнее. В воспаленном разуме билась беспокойная мысль, что Рубен что-то задумал. В момент, когда напряжение было на пике, он неожиданно начал свой рассказ:
- Когда я был маленьким, моя мать серьезно заболела — его голос звучал глухо. - Ей требовался целитель с изначальным уровнем магии, но такие маги большая редкость, а их услуги стоят баснословных денег. Род моей матери был не в состоянии заплатить высокую цену. А отец…
Рубен запнулся и глубоко задышал, будто желая успокоиться.
- Ваш отец? - подтолкнула я его к продолжению, поскольку молчание затянулось.
- Император, - холодно поправил себя Рубен, оборачиваясь. Трону не было дела до проблем той жены, что не смогла родить правильного наследника.
Меня поразило резкое преображение мужчины. Вот он разбитый и сломленный говорит о болезни матери, чуть ли не плачет. И вот он стоит передо мной убийственно спокойный с жестким выражением во взгляде. Казалось ему требовалось больше сил, чтобы говорить о матери, поэтому он не хотел показывать мне свою слабость. Но больше меня поразило обстоятельство, что императору похоже было все равно на здоровье одной из своих жен.