Ни дать ни взять – барыня и её приживалка!
Женщины обошли зал по кругу, то и дело останавливаясь и перекидываясь несколькими фразами с очередными знакомыми Рузановой. Но если старшая, что называется, чувствовала себя в своей стихии, то Мамаевой явно было не по себе.
Красивая, дорого и со вкусом одетая девушка вдруг словно поблёкла и утратила былую живость. Может быть это потому, что знакомые Екатерины Георгиевны не спешили принимать её в свой круг и общались чопорно, если не сказать – сквозь зубы или с видом одолжения?
Да и общением это назвать было сложно: смерив Карину удивлёнными взглядами, дескать, это кто и что она тут забыла? – светские львицы немедленно выбрасывали её из головы. И той ничего не оставалось, как молча стоять рядом с намертво приклеенной улыбкой. И делать вид, что пренебрежение её ни капли не задевает.
Матвей готов был поспорить, что за безэмоциональным выражением лица девушки скрывался целый ураган эмоций. Наверняка Карина злилась на глупую Лизину мать и на высокомерных стерв, её знакомых. И не исключено, что рано или поздно в своём фиаско она снова обвинит Лизу, не упустив возможности доставить той новые неприятности.
«Чёрт, Павлик, куда ты запропастился?»
Но владелец автомоек никак не находился, а между тем в особняк продолжали прибывать гости. И одними из них оказались Лиза с супругом.
Как на грех, Мамаева увидела Левина одновременно с Матвеем. И прежде чем он успел её отвлечь или остановить, девица немедленно потянула Рузанову-старшую за собой.
- Екатериночка Георгиевна, смотрите – там наша Лизочка! Ах, какое на ней платье! Идём скорее, поздороваемся!
Матвей подобрался – и внутренне, и в пространстве. В смысле, отбросил колебания и не просто отправился следом, а вышел вперёд и, поздоровавшись с женщинами, протянул Левину руку.
- И этот здесь, - недовольно бросил Левин, через «не хочу» отвечая на рукопожатие.
- Ну, как – отвечая? Олег едва задел его ладонь и тут же отдёрнул конечность, словно прикосновение к юристу могло оставить на коже ожог. Его бы воля – вообще бы не ручкался, да кругом десятки пар любопытных глаз!
Со дня смерти Николая прошло больше полугода, но интерес к богатой наследнице и её жизни в обществе по-прежнему не утихал.
- Лиза, ты очаровательна! Ах, приём! Ах, наряды! – щебетала Карина, не сводя глаз с любовника. – Екатерина Георгиевна, если бы не вы, я никогда бы не познакомилась с такими замечательными людьми! Вы – чудо!
- Чудо-юдо, - бросил себе под нос Матвей.
Не настолько громко, чтобы услышали окружающие, и не настолько тихо, чтобы это слово не дошло до ушей Лизиной матушки.
Екатерина одарила нахала ненавидящим взглядом и переключилась на подругу дочери.
- Что ты, Кариночка, мне только в радость! Потом, если бы не твоя помощь, то я тоже не смогла бы сюда попасть. Люди существа неблагодарные, и стоило мне на некоторое время уйти с первой линии, ненадолго отступить в тень, как многие сделали вид, что мы больше не знакомы. Даже родная дочь отказалась помогать! А ты, Кариночка, меня выручила, причём ничего не прося взамен! Я не знаю, как ты раздобыла приглашение, и в какую сумму оно тебе обошлось, но со мной им ты поделилась совершенно безвозмездно! А ведь могла не тратить время на чужую мать, могла провести вечер со своим молодым человеком! К сожалению, моя дочь никогда не отплатит тебе той же монетой, никогда ничем ради тебя не пожертвует. Она умеет только пользоваться и брать, но не отдавать! Удивительно, как вы с Лизой, совершенно непохожие друг на друга, смогли подружиться? Ты – святая, Кариночка!
- О, да! - хмыкнув, снова не выдержал Матвей. – А вы, Екатерина Георгиевна, готовы жертвовать ради родной дочери или вы менее святая, чем Кариночка?
Последнее слово он произнёс, копируя интонации Рузановой.
- Хам! – тут же отреагировала Екатерина. – Я её родила, и больше ей ничего не должна. Наоборот, это Лиза по гроб жизни мне обязана, но она выросла такой же чёрствой и неблагодарной, как её отец и дед. Проклятое семя! Идём, Кариночка, отсюда, пока эти невоспитанные люди – моя дочь и её юрист – окончательно не испортили нам настроение!
На этой фразе Олег, наконец, очнулся и принялся оттирать Матвея от любовницы.
- Матвей Михайлович, а не пошли бы вы отсюда? Здесь вам не рады!
Лиза в волнении прикусила губу, прикидывая, как разрубить этот узел. В смысле, не привлекая чужого внимания, увести от Карины Олега.
«Ладно – мать. Она никогда не отличалась благоразумием и сдержанностью, но Карина-то в курсе, что скандалы нам противопоказаны! Сама намекала на интерес благотворителей, а теперь заварила кашу и молчит с довольным выражением лица».