— Ивент начинается, — сказал Волк, — посторонние звуки, которые не вяжутся с окружающим миром — это всегда начало ивента, запомни. Первый урок от нашей команды.
— Как звуки цыганской свадьбы?
— Точно. Хорошо мы их покрошили недавно, правда Грут?
Плач Годзиллы прекратился и только играла в ушах тревожная мелодия.
— Если хочешь в сортир перед броском — сходи. Грут сейчас подгонит нашу машину и погнали к нашей лёжке качаться.
— Ладно, — сказал я, действительно нужно было отойти на время.
— Рюкзак, — сказал Волк, он смотрел на меня, — оставь, зачем тебе.
Не прокатило. Я улыбнулся и не вынимая рук из карманов пошел туда, где бегали курить бывшие напарники. Мне не хотелось в отхожее место, что-то происходило с запястьем. Очень больно, совсем не по игровому.
Когда я открыл дверь, пикнул БК на запястье, одновременно у всех. Пик-пи-пик-пик.
— Объявление об ивенте, — сказал Волк, — ну поглядим, что там.
Я нырнул в коридор и закрыл за собой дверь, только потом вытащил правую руку из кармана. Левая рука слушаться не хотела. Правая посерела и раскалываясь разрезаемая болью изнутри.
Раскалывается разрезаемая разрывами рокочущей и ревущей раны.
Голова закружилась и меня понесло в стену, пришлось выставить РРуку, чтобы не гррррохнуться. Где черртова парраша?
Браслет мигал призывая прочитать розовую смс-ку.
Как же больно рокочут разрывы ран внутри.
Вот и дверь с нарисованным человечком. Это не тот мудак, что появляется иногда и тыкает мне, это просто мальчик писает в унитаз. Я споткнулся и чуть не упал, такое ощущение, что одна нога стала короче другой, правая длиннее левой и вместо пота из желёз сочится соль.
Нос дёрнулся и провернулся вокруг своей оси увеличиваясь.
Я распахнул дверь туалета и рухнул внутрь, закрывать уже сил не было. Мышцы тянуло, голова гудела, кровь закипала внутри, накаляя вены.
Я попытался подняться упираясь руками в грязный кафель, но руки ослабли и разъезжались вместо того, чтобы удерживать вес. На пальцах и между ними проросли черные мерзкие волосы. Из подмышек тоже тянулись не стриженные клочья, а изо рта текла слюна.
БК стал таким тяжелым, что прижал руку к земле, а пальцы обступили мокрые окурки, как солдаты брошенный танк. Неужели это то, о чем я думаю?
Но мне не хочется человечины! Меня никто не кусал! Как так? Что я ещё не знаю об этой дурацкой игре? Клянусь всем богам, что если всё обойдется, то возьмусь читать Ботопедию. Но это неточно.
По коридору уже бежала помощь. Мои напарники. Мои новые друзья. Они мне помогут. Волк — ты настоящий благородный волчара, вожак стаи. Я в беде друг.
Он действительно вошел первым с пистолетом в руках. За ним виднелся здоровяк и выглядывала девчонка. Моя команда.
— Что-то мне плохо.
Волк вдруг направил пистолет в мою сторону. Грут вошел в помещение и смешно открыл рот. Меня вдруг вывернуло так, будто дьявол лез наружу из прокаженного.
— Вот как, — сказал Волк, — Ну привет, мразь.
— Бригада, — прохрипел я и протянул руку закрываясь или моля о помощи, сам не знаю, — мы всегда вместе. Забыл как дальше.
— И отвечать за всё будем вместе? — дополнил Волк, — да ни хрена, бот.
Грохнул выстрел и диалог прервался, как и моя жизнь.
Часть третья
«Охота на Мразь»
Вы умерли.
Что это было вообще?
Получено + 30 реп*3 за развлечение игроков
Получено — 100 Реп за быстрый проигрыш
Итого у вас — 10 Реп
Теперь я вообще ничего не понял.
Вечный молочный экран смерти перед глазами начал рассеиваться, открывая комнату, стол, стул и нарисованного человечка в широкополой шляпе за столом. У стола ведро из которого свисает тряпка и провода. На столе инструменты и человечек лениво постукивает пальцами по столешнице.
Медленно он поворачивается и печально смотрит в мою сторону.
— Ты разочаровал меня, дед.
Я слышу знакомые интонации, но не пойму кого он мне напоминает. Кого-то противного и тупого из прошлой жизни.
— Знаешь, я передумал тебе вы-кать дед. Седина ничего не решает в Игре. Здесь решают скиллы.
Я хочу сказать, что обязательно ознакомлюсь с этой чертовой Ботопедией, но у меня нет рта и я не могу говорить. Даже красиво мычать не получилось.
— Мне не хочется с тобой общаться сегодня, — махнул рукой нарисованный и закурил, достав папиросу из портсигара, — ты веришь в бога, дед? Знаю, что нет, но вдруг где-то глубоко внутри ты надеешься на небеса или вторую жизнь. Не будет ничего,старый. Это твоя последняя ступень перед небытием.