Затем, с помощью шантажа и угроз, Данзо заставил его признаться в продаже секретной информации другим деревням ниндзя и лично пытал Кизаши почти десять часов подряд. Лидел Корня буквально выжигал на его теле свои чувства с помощью раскалённого железа.
Став свидетелем всех этих событий в памяти Кизаши, мне в очередной раз хотелось проклинать Шимуру Данзо, мысленно сравнив его с воплощением Зла Всего Мира, более известного во франшизе «Fate» как Ангра Манью. Но в отличие от последнего, Данзо был настоящим источником бедствий, получая искреннее удовольствие от страданий других.
Та «добрая» улыбка, которую лидер Корня скорчил на своём лице, засовывая металлический прут в задницу Кизаши, ещё долго будет сниться мне в кошмарах. На самом деле для меня стало шоком, что Данзо вообще может улыбаться, но похоже, что тогда он был искренне счастлив. Верные рабы из Корня тем временем стояли у своего хозяина за спиной и проговаривали «Сасуга, Данзо-сама!», словно подражая неким неигровым персонажам из Великой Гробницы Назарика.
Разумеется, всё это было планом Данзо с самого начала. Именно он попросил Акимичи Торифу подставиться под удар во время войны, чтобы быть спасённым Кизаши. Ведь долг жизни казался хорошим способом найти общий язык и сблизиться с кем-то.
Именно так один из конкурентов Намикадзе Минато, марионеточного ставленника, взращенного Сарутоби Хирузеном, был очернён в глазах публики и удалён с политической арены. Более того, Кизаши официально оставил свою карьеру ниндзя, оказался разжалован в генины и поклялся тем паре властолюбивых стариков, управляющим деревней Скрытого Листа, что впредь он не будет для них проблемой. Тогда будущий отец Сакуры провёл почти пол дня стоя на коленях и умоляя освободить его беременную жену из тюремного заключения в отделе допросов и пыток.
Третий Хокаге хотел лично и публично казнить его без суда и следствия, но Данзо настаивал на том, что Кизаши может быть полезен. Поэтому ему было разрешено остаться в живых, пусть Кизаши и был изгнан из деревни. Вскоре, вместе со своей женой, Мебуки и новорождённой дочерью он поселился в одной из камер тайной подземной тюрьмы, которую Данзо временами посещал, что сбросить накопившийся стресс. Разумеется, делал он это с помощью плоти Кизаши и раскалённых до красноты железных прутьев.
Там семья Харуно прожила почти полгода, то есть вплоть до рождения Наруто. Потом Данзо заявил, что Кизаши нужно вернуть назад, используя его в качестве сдерживающего фактора против клана Учиха, членов которого он обвинил в смерти Четвёртого Хокаге и буйстве девятихвостого лиса. Так Кизаши и жил с тех пор, временами выполняя для Данзо грязную работу. Разумеется, время от времени, когда лидеру Корня становилось скучно, он навещал свою любимую с жертву со старым добрым раскалённым до красноты железным прутом в руках.
Но теперь всё это не имело особого значения, ведь Кизаши был мёртв. Его горящий в чёрном пламени труп лежал у моих ног не проявляя каких-либо признаков жизни.
Взмахнув рукой, я вырастил лиану из своей ладони, которая метнулась вниз, вырывая камень Гелеля из груди поверженного мной врага. К счастью, этот ценный артефакт ещё не стал жертвой Аматерасу, поэтому мне удалось благополучно получить его целым и невредимым.
Не желая, чтобы огонь призванный моей техникой перекинулся на меня, я вытащил меч и отрубил лиану, выращенную из поверхности моей древесной кожи, затем применил технику Телесного Мерцания, удалившись от жертвы чёрного пламени примерно на двадцать метров.
Ворон, сидевший на моём плече, громко каркнул, выражая своё недовольство. Из-за моего рывка, его тело едва не было сброшено вниз. Он был вынужден крепко вцепиться в мой чёрный плащ, нервно поглядывая по сторонам.
— Нет! Кизаши! Прошу, любимый, очнись! — светловолосая женщина пробежала мимо меня, затем пригнувшись, схватилась за отрубленную голову своего мужа, крича и плача.
Глядя на неё задумчивым взглядом, мне без особого труда удалось понять, что Мебуки окончательно сошла с ума. Впрочем, сильное горе иногда делает такие вещи с людьми.
«Это она зря…» — подумал я, когда чёрное пламя перекинулось на тело жены Кизаши, окутав её с ног до головы, — «Кажется, я вложил слишком много чакры, когда применял Аматерасу!»
Я провёл примерно пол минуты, наблюдая за тем как жена Кизаши, Харуно Мебуки сгорала вместе со своим мужем. Тогда в мою голову пришли мысли о том, что это довольно жалкое зрелище и только память о нападении удержала меня от незамедлительного прекращения её страданий. Впрочем, вскоре мои размышления были прерваны, когда я вновь услышал чей-то крик: