— Нет! Мама, папа, не умирайте!
Обернувшись, я увидел маленькую девочку с длинными розовыми волосами и впечатляющих размеров лбом, которая бежала к трупу своего отца так быстро, как только могла, перебирая землю своими слабыми и короткими кривыми ногами.
«Это Харуно Сакура?» — задумался я, ощутив присутствие маленькой девочки на расстоянии почти двух сотен метров, — «Она возникла почти из неоткуда… очень подозрительно! Может быть, ей удалось овладеть способностью, которая позволяет скрывать свою чакру, как и её матери?»
Сакура бежала довольно медленно, хотя она явно использовала чакру для усиления тела, но это у неё получалось из рук вон плохо. Однако, её скудных способностей всё-таки хватило для того, чтобы преодолеть разделяющие нас двести метров всего за десять секунд.
Пробежав мимо меня, Харуно Сакура бросилась в объятия своей пылающей в чёрном пламени матери, которая всё ещё сидела на земле, обнимая отрубленную голову своего мужа… или то, что от неё осталось, поскольку чёрное пламя оставило от верхней части Харуно Кизаши только обгоревший кусок мяса и кости.
«Когда я смотрю на это зрелище со стороны, в моём уме возникают странные чувства, — подумал я, когда печальной вздох вырвался их моей груди, — может быть, это и есть так называемое угрызение совести?»
Внезапно меня сильно затошнило, а в глазах помутилось от запаха горящей человеческой плоти. Мне едва удалось устоять на ногах, поэтому пошатываясь, я решил отойти подальше от сгорающей заживо женщины и догорающего трупа её мужа.
«Если бы они не напали на меня, то этого бы не случилось…» — подумал я, оправдываясь перед самим собой, — «Но, как говорится, все мы сильны задним умом, а ниндзя этой деревни, не считая членов клана Нара, все поголовно лишены даже подобия здравого смысла… И в этом безусловно виноват Третьего Хокаге! Промывка мозгов, которою он проводил в течение многих лет, превратила большую часть местных жителей в фанатично настроенных придурков без хотя бы подобия критического мышления! И я, возможно, не далеко ушёл от них с точки зрения здравомыслия…»
От моих жалоб, меня отвлёк очередной громкий крик. На этот раз он не просто звучал знакомо, а имел мало с чем в этом мире сравнимое звучание. Чакра, которую излучал источник этого крика, также было очень сложно не узнать для любого, кто обладает памятью и восприятием Учихи Итачи.
— Нет! Сакура, постой!
Проследив взглядом за кричавшем, я с удивлением распознал в нём маленького мальчика лет девяти с чёрными волосами. Как и в случае с Сакурой, я совсем не обратил внимания на его одежду, вместо этого мой взгляд столкнулся с горящими красными глазами с тремя кружащимися в них запятыми, яростно излучающими зловещую чакрой. Это был не кто иной, как Учиха Саске.
Он вылез из расположенного в небольшом углублении люке, который вёл в одно из убежищ, расположенных под деревней Скрытого Листа, также как и любимые подземелья Шимуры Данзо. Ранее я не замечал его, потому что люк был погребён под слоем земли, но Саске своими действиями, раскрыл передо мной секрет его существования.
«Скорее всего, именно из этого места вышли члены семьи Харуно, — подумал я, потирая подбородок в раздумьях, — Это убежище очень хорошо замаскировано, раз я не смог почувствовать пребывающих внутри него людей и, судя по всему, оно было построено относительно недавно. В конце концов, в моей памяти нет ничего о существовании здесь подземного бункера, который мог бы пережить как атаку Узумаки Нагато, так и буйство Девятихвостого»
— Это ты! Итачи! — вновь яростно прокричал черноволосый ребёнок, наконец-то обратив внимание на моё существование.
— Привет, дорогой брат! — добродушно ответил я, мягко улыбнувшись и помахав ему рукой в знак приветствия.
— Итачи! — вновь истерично закричал Саске.
Запятые в его глазах бешено вращались, когда он смотрел на меня, сжимая кулаки и прикусив губу до крови в приступе ярости.
— Почему ты так просто стоишь и ничего не делаешь? — задал вопрос я, указав в сторону семьи Харуно, члены которой находились отнюдь не в лучшей форме, — Ты не собираешься их спасать?
— Нет! Сакура! — подал голос Учиха Младший, скорчив на своём лице страдальческую мину.
— Смотри, Саске, это удивительная демонстрация Воли Огня! — провозгласил я, понизив голос, что намеренно подражать речи которую Сарутоби Хирузен вёл незадолго до смерти в оригинальной истории, — Броситься в огонь, чтобы сгореть в огне, как пожелтевший лист, танцующий на ветру, упавший с умирающего дерева, корни которого уже давно прогнили насквозь!