Нагато, казалось бы, верил, что только он один сможет всё исправить и изменить мир к лучшему. Ему удалось убедить в этом не только себя самого, но и одну глупую женщину, которая не могла даже представить свою жизнь без него.
«Я даже не смогла сказать ему, что люблю его…» — с горечью осознала Конан, оторвавшись от размышлений, прежде чем вернуться к безжалостному истреблению своих врагов.
Созданные ею прямо на ходу взрывные печати пожинали сотни жизней, но через пять минут её чакра уже была близка к тому, чтобы полностью иссякнуть. К тому моменту она уже успела неоднократно пожалеть, что связалась с чёрным рынком.
Те запасы взрывных печатей, которые Конан создала раньше, как никогда были бы полезны в этом бою… Но Нагато хотел обменять их на деньги, желая потратить абсурдные суммы на перестройку недавно захваченной ими деревни Скрытого Дождя.
Конан не могла понять желание своего друга. Она не могла постичь причины, которые сподвигли его на заботу о деревне, жители которой никогда не заботились о них, а затем даже осмелились предать первоначальный состав Акацуки.
Ещё совсем недавно ей хотелось верить, что за действиями Нагато стоял некий великий план, но теперь она начала сомневаться в нём. И именно его убедила её в обратном.
Впрочем, сейчас Конан это особенно не волновало, ведь теперь, когда Узумаки Нагато был мёртв, у неё больше не было причин жить. Возможно, если бы гнев и ярость не застилали её разум, она предпочла бы бежать, чтобы возглавить деревню Скрытого Дождя и противостоять своим врагам в будущем. Но сейчас Конан была слишком зла, и здравый смысл, который позволял ей держать свои эмоции и чувства под контролем, теперь потерял всю свою силу, уступив дорогу бесконечной ярости и безумию.
— А! Умри, Джирайя! — послышался громкий голос Цунадэ.
На мгновение Конан замерла на месте. Она по-прежнему парила в воздухе на крыльях, созданных с помощью техники Бумажного Оперения. Но сейчас Конан была отвлечена знакомым голосом и инстинктивно обернулась. Таким образом, ей удалось застать момент, когда голова Сенджу Цунадэ была превращена в ничто, вращающимся шаром синей чакры в руках знакомого беловолосого мужчины, на плечах которого сидела пара маленьких жаб.
«Джирайя-сенсей, ты настолько предан этой проклятой деревне, что готов убить ту, кого ты любил столько лет…» — гневно подумала Конан, нахмурив брови, — «Эта женщина исцелила Нагато в обмен на помощь в разрушении деревни Скрытого Листа… Но мы собирались разрушить это проклятое место даже без её одобрения… Цунадэ была лишь жертвой, и она достойна того, чтобы за неё отомстили! Джирайя-сенсей, ты должен умереть!»
Сам Нагато, как и влюблённая в него синеволосая женщина, не знал точных причин, по которым Цунадэ решила выступить против деревни Скрытого Листа, предав своих старых товарищей и даже своего учителя, Сарутоби Хирузена. Впрочем, лично Конан могла предполагать, что у внучки самого Первого Хокаге был достаточно весомый мотив для этого.
В конце концов, как ей было известно, Третий Хокаге и трое его извращённых старых друзей совершали много ужасных дел, чтобы удержать власть над Листом под своим контролем. Благодаря информации, переданной им Орочимару, каждый из членов Акацуки получил базовое понимание внутренний политики страны Огня, а также того места, которое занимает в этом государстве Сарутоби Хирузен.
Сама Конан была поражена, когда осознала, что Третий Хокаге фактически руководил всем континентом, превосходя по богатству и влиянию не только каждого Даймё, но и всех дворян и чиновников вместе взятых. Благодаря Банку Короля Обезьян, который был основан Сарутоби Хирузеном во времена его молодости, лидер Листа контролировал поток финансов каждой из пяти главных стран. Каждый из пятёрки Даймё хранил там своё богатство, и Сарутоби Хирузен мог в любой момент лишить правителей большинства стран того, что составляет «Золотой резерв» их собственных государств. По сути, только выслушав речь Орочимару, Конан наконец-то смогла узнать истинную личность того, кто был ответственен за развязывание почти каждой войны на континенте за последние пол века…
И имя этому человеку — Сарутоби Хирузен!
«Нагато был прав, вся система скрытых деревень прогнила насквозь, как и все те государства, которые их поддерживают» — подумала Конан, издав горький вздох, — «Но теперь, когда его больше нет, я займу его место и заставлю этот гнилой мир познать боль вместо него!»